Альманах РиЭ

Альманах №19

Альманах №18

Альманах №17

Альманах №16

Альманах №15

Семинары ИЦ «Аксиология»

Аксиология и онтология Зла

Манипуляция сознанием

Akashi

Эзотерика вчера и сегодня

Transhumanism

Аксиология трансгуманизма

 

Единственный радикальный выход из ситуации демографического бедствия – дауншифтинг (так называют ставшую в последнее время актуальной миграцию из города в деревню, из более населенных пунктов – в менее населенные, более экологичные и спокойные). Чаяновский проект, предвосхитивший дауншифтинг, вовсе не означает утраты связи с цивилизацией. Изба может быть с центральным отоплением, санузлом, Интернетом. Жизнь поначалу будет менее комфортной, чем в городе, зато здоровой. Жизнь на земле – это Традиция, погружение в годовой цикл труда, а прозябание «офисного планктона» жизнью назвать затруднительно. Тем более что сегодня возникает возможность удаленного офиса, надомной работы.

Дауншифтинг – это хорошо. Но явление это не массовое и очень индивидуальное. Без политической воли здесь, разумеется, по-настоящему осуществить ничего не удастся. Либеральная западная система просто так от высасывания соков из «народонаселения» не откажется. Город – средоточие власти либеральной системы – и его индустриальный уклад давно сожрали деревню. Из книги Бытия мы помним, что первый город был основан Каином. Поистине, как в первой половине прошлого века писал Рене Генон, к концу времен «Каин окончательно убьет Авеля». Иначе говоря, город убьет деревню. Логика развертывания человеческой истории такова, но это не значит, что нам не следует этому сопротивляться. Тем более, учитывая обстоятельства смены уклада, мы должны испытывать сдержанный оптимизм, понимая, что здесь возможен объективно-исторический шаг в сторону реальной крестьянской автаркии, подлинного социализма и демократии, а не большевистской или либеральной псевдоморфозы.

Социализация земли, исходя из нужд семьи, с неизбежностью следует из логики шес­того уклада. Именно на этом основана эффективность будущего сельского хозяйства. В то же время именно и только так мы можем решить серьезную демографическую проблему. Сегодня перед руководством нашей страны по сути встает вопрос о самом существовании нашего народа. В сельском хозяйстве экономика, развитие и демография напрямую связаны. В «Организации крестьянского хозяйства» Чаянов пишет: «Факт тесной связи между размерами семьи и объемом ее хозяйственной и даже сельскохозяйственной деятельности считать статистически совершенно установленным. Не размер семьи определяет объем хозяйственной деятельности се­мьи, а наоборот, размеры, скажем, земледельческого хозяйства определяют собою состав семьи. Говоря иначе, крестьянин обзаводится семьей сообразно размерам своего материального обеспечения. Немало демографических исследований европейских ученых отмечало факт зависимости рождаемости и смертности от материальных условий существования и ясно выраженный пониженный прирост в малообеспеченных слоях населения. С другой стороны, известно также, что во Франции практическое мальтузианство наиболее развито в зажиточных крестьянских кругах (то есть регулировать рождаемость более склонны богатые, нежели бедные. – О.Ф.-Ш.)».

Иначе говоря, программной основой позитивной практической государственной биополитики с необходимостью должна стать крестьянская автаркия, ибо только в рамках этой модели сегодня возможна полноценная реализация традиционных семейных ценностей, а значит – естественный прирост населения. Только под лозунгом «Назад – в избы!» возможно адекватное восстановление русского демографического суверенитета, когда слова «аборт» и «контрацепция» будут известны лишь эрудитам.

Это неизбежно, поскольку, как пишет Чаянов в «Организации крестьянского хозяйства»: «Цикл жизни нормальной, без катастроф развивающейся семьи: 25-26 лет. Учитывая смертность детей и исходя из того, что приблизительно 1 ребенок будет рождаться в 3 года, нормой для полного цикла существования семьи будет рождение 9 детей. В первые годы, по мере роста семьи, она отягощается всё больше и больше неработоспособными домочадцами, и наблюдается быстрое увеличение числа едоков к числу работников. На 14-й год су­щест­вования семьи это отношение достигает своей наибольшей величины – 1,94. Но уже на 15-й год в помощь к родителям поступает их первый ребенок, достигший полурабочего возраста, и отношение едоков/работников сразу падает до 1,64. Конечно, в действи­тельности такого резкого скачка не бывает, так как переход от неработоспособного ребенка к полуработнику совершается более постепенно, но всё же несомненно, что около этого времени обременение работников семьи едоками начинает спадать, так как с каждым годом дети будут принимать всё большее и большее участие в работе и к 26-му году существования семьи величина отношения спадет до 1,32. Если после этого года принять, что дальнейшее деторождение у главы семейства прекратится, то в силу подрастания детей величина отношения едоков/работников будет стремительно падать, приближаясь к единице, каковую и достигнет на 37-м году существования семьи, если никто из взрослых не женится, а старики не потеряют работоспособность. В случае же если в дом войдут снохи и у них появятся дети, то в образовавшейся сложной семье снова начнется некоторое увеличение отношения едоков/ра­ботников, которое значительно возрастает при переходе родоначальников семьи в разряд неработоспособных. Параллельно с отмеченными уже изменениями в составе семьи, происходящими по мере ее роста, приходится отметить нарастание по мере ее созревания числа рабочих рук, что дает им возможность применять в работе принципы сложной кооперации и тем умножать силу каждой из них. Созревшая таким образом семья в некоторый момент своего развития под влиянием каких-либо внутренних причин претерпевает катастрофу и разделяется на две или более семей, причем образовавшиеся при сем молодые семьи начинают в дальнейшем проходить вновь описанные уже нами фазы развития семьи, если они не прошли первые из них, находясь в патриархальной отчей семье».

Чаяновскую модель можно представить в виде следующих тезисов:

  • деурбанизация; массовый исход в растянутые на десятки и сотни километров пригороды, в горододеревню, где станет возможной жизнь большими семьями;
  • опора на семейно-кооперативное производство, где каждый заинтересован в результатах своего труда и работает не на «чужого дядю», а на семью; добровольность членства в кооперации, равноправие, выборность руководства, самоуправление;
  • создание деревенской инфраструктуры, не уступающей городской; налаживание скоростных путей сообщения, связующих социальные узлы горододеревни;
  • крестьянский семейный уклад без отрыва от источников высокой культуры;
  • углубление содержания человеческой жизни, реализация интегральной человеческой личности.

Почему земля?

Потому что это наш национальный архетип, наш космопсихологос, по выражению философа и культуролога Георгия Гачева. Россия, Русь – женского рода. Наша Родина – Мать. Если обращаться к глубинным народным архетипам – Мать Сыра Земля. То есть стихия почвы и стихия воды, явленные в своем единстве и дающие всему как рождение, так и смерть. В силу этого архетипа у нас особое отношение к могилам предков, «к отеческим гробам», по слову поэта.

В наших древних былинах наиболее архаичные пласты связаны со Святогором, Микулой Селяниновичем и «тягой земной» – величайшей неодолимой силой. Микула Селянинович, эпический оратай, – единственный, кто способен поднять суму со всею «тягостью земною». Оратай этимологически близок к «рота», «рать», «ротиться» (древнерус. клятва, давать воинскую присягу). Для Европы это нечто немыслимое. Какое-то переворачивание сословных отношений. Опять-таки именно русские крестьяне – христиане, а не «поганые», как в Европе (pagan – язычник, деревенщина во многих европейских языках). То есть еще у наших предков существовало очень почтительное отношение к земледелию, к тем, кто им занимается, и к самой земле. Не к солнцу, не к луне, не к звездам, не к огню, а именно к Матери Сырой Земле.

Труд, одна из главных наших культурных ценностей, понимался прежде всего как труд на земле. То есть труд par excellence. У этого есть как дохристианские (Мать Сыра Земля), на что уже было указано, так и христианские основания: «В поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят; ибо прах ты, и в прах возвратишься» (Быт. 3:19). Таким образом, труд на земле оказывается к тому же исполнением божественной заповеди. Труд на земле сотериологичен, он спасает. Это нашло отражение во всех монастырских практиках Руси.

Бытие-в-Традиции для русского человека – это следование за годовым календарным церковно-земледельческим круговоротом. Образы возделывания земли связываются с образами Писания и Предания. Например, в Духов день нельзя тревожить землю, потому что она именинница – она была сотворена в этот день, нельзя копать ее, вбивать в нее что-либо и т.д. И наоборот, образы Писания и Предания проецируются на земледельческие и в целом природные циклы. Об этом так много написано у самых разных авторов, что, право же, не стоит на этом останавливаться подробнее.

Древнейший способ обработки земли – общинный. Поэтому как барщина (феодальный уклад), так и работа на кулака-мироеда (капиталистический уклад на селе) или колхозная работа из-под палки (военный коммунизм) воспринимались нашим народом как попрание Правды, попрание должного, искажение той фундаментальной реальности, которая нуждается в воспроизведении. Только в этом русский человек находит гармонию. Это его целит.

Сегодняшнее бытие-в-городе большинством, даже из числа родившихся здесь, воспринимается как аномалия, как нечто глубоко неправильное, как некое самоотступничество, предательство чего-то глубинного. Сакральное бытие-на-земле подменяется его симулякром – дача, «фазенда», огород, «дачный сезон», «шесть соток». Кому-то этого достаточно, кто-то стремится даже превратить свое проживание на даче в более или менее регулярное. Но разница между полноценным домом и дачей – как между любимой женой и проституткой. Само слово «дом» связано с латинским корнем domus, отсюда – доминация, хозяйство, владение. Дача же – это то, что дано и в любой момент может быть отнято. Еще чудовищнее «курятники» во всё более многоэтажных зданиях, которые мы метафорически продолжаем называть домами. Однако квартира – это не дом, это «квадратик», «квадратные метры», это клетка по сути, в которой человек обездолен, у него отнято даже фактически право иметь детей, которое было у пролетариев Рима (само слово proles по латыни обозначало тех, кто ничего не имел, кроме потомства, детей, и в этом была их единственная заслуга перед об­ществом). Рожать детей в квартире – значит обрекать их на войну с собой и между собой за квадратные метры. Отсюда антихристианское контрацептивное и абортивное мышление – прямое следствие урбанизма.

Сегодня городскими жителями это всё более и более осознается. Причем не только в России, но и во всём мире. Дауншифтинг возник именно как центробежная тенденция в рамках развитого пятого уклада – информационных технологий, – когда число рабочих мест, предоставлявшихся четвертым укладом, согнавшим людей из деревень в город, стало неуклонно сокращаться. Идея дауншифтинга, если быть кратким, описывается рекламным трюизмом: «Хорошо иметь домик в деревне».

Однако западный дауншифтинг еще не означает работы на земле – точнее, не включает ее как обязательный элемент. У нас же поехать копать картошку или сажать лук-чеснок предстает чем-то едва ли не сакральным. Идея дауншифтинга у нас всегда в силу особенностей нашего менталитета, культурных кодов, цивилизационной матрицы – называйте это как угодно – ложится на семейное сельское хозяйство или на общинную кооперацию.

Аутентичный для нас путь аграрной кооперации заключается в том, что в отличие от капитализма на селе (фермерства и кулачества – как русской его формы) он избегает порочного процента, исключает аморальный принцип прибавочной стоимости, но в отличие от социалистического типа крестьянского хозяйствования (колхоз, совхоз) он не нуждается в общественных и государственных мерах принуждения. Труд в чистом виде – а не капитал и не палка – находится в центре этого типа хозяйствования. Сам вырастил – сам съел. Необходимость потребления стимулирует труд. Избытки труда становятся залогом роста. Причем не только количественного, но и качественного.

Узнаваемая классика

Burj Al Arab 370+

Музыка русских и зарубежных композиторов XIX и XX веков

Burj Al Arab 370+

Произведения Бетховена

Burj Al Arab 370+

Музыка разных столетий: от XVIII до XX

Burj Al Arab 370+

Балетная музыка Чайковского, Адана, Минкуса, Петрова

Календарь РиЭ.
26 октября

События

1815 – Основано литературное общество «Арзамас».

1824 – В Москве официально открылось здание Малого театра.

1930 – В Ленинграде состоялась премьера балета Дмитрия Шостаковича «Золотой век».

В этот день родились:

Доменико Скарлатти (1685–1757) – итальянский композитор и клавесинист.

Василий Васильевич Верещагин (1842–1904) – выдающийся русский живописец и литератор.

Андрей Белый (1880–1934) – русский писатель, поэт, критик.

Дмитрий Михайлович Карбышев (1880–1945) – российский и советский фортификатор, военный инженер.

Николай Леонидович Духов (1904–1964) – советский конструктор бронетехники, ядерного и термоядерного оружия.

 next

@2023 Развитие и экономика. Все права защищены
Свидетельство о регистрации ЭЛ № ФС 77 – 45891 от 15 июля 2011 года.

HELIX_NO_MODULE_OFFCANVAS