В.В. Милонов: «Как только становится возможной дискуссия по поводу фундаментальных ценностей, на которых основывается общество, сами такие ценности незамедлительно оказываются под угрозой»
Интервью председателя комитета по законодательству Законодательного Собрания Санкт-Петербурга Виталия Валентиновича Милонова первому заместителю главного редактора альманаха «Развитие и экономика» Дмитрию Андрееву
Источник: альманах «Развитие и экономика», №8, декабрь 2013, стр. 64
– Виталий Валентинович, Вы первый в нашей стране заявили о необходимости противостояния гей-пропаганде на государственном уровне и инициировали принятие петербургским Законодательным Собранием соответствующего закона в марте прошлого года. Через год с лишним аналогичное решение было принято и на федеральном уровне, и его с полным правом можно воспринимать именно как развитие законотворческого процесса в этом направлении, начатого в северной столице Вашими усилиями. То есть фактически все началось с Вас, с Вашей четкой и однозначной позиции. Как Вы решились встать на борьбу с явлением, за которым не только на Западе, но и в России – и это уже совершенно очевидно – стоит мощнейшее лобби? До недавнего времени нам казалось, что все эти гей-парады, политкорректность в отношении нетрадиционной ориентации, паритетный состав сотрудников органов власти – преимущественно муниципальных, – где «традиционалистов» и «нетрадиционалистов» должно быть поровну, – все это слишком далеко от нас, на Западе, где с жиру бесятся, а в России – свои сермяжные проблемы. И вдруг оказалось, что это не так, что в нашей – российской – действительности мы столкнулись с буквально тоталитарной пропагандой нетрадиционной сексуальной ориентации. Вы это почувствовали – и забили тревогу?
– Предостережения обществу следует делать не тогда, когда уже все горит и кипит, а гораздо раньше. Необходимо чувствовать запах ветра. К войне нужно готовиться задолго до нападения врага – для этого в военном министерстве и существуют разведка и информационно-аналитическое управление. Тенденции, разворачивающиеся в нашем обществе, имеют четкую привязку к тем трендам, тем нововведениям, тем «инновациям» в кавычках, которые вчера были в Соединенных Штатах, а сегодня утром проявились уже в Европе. Характер распространения информации радикально изменился, заградительных барьеров и фильтров, процеживающих новостные потоки, больше не существует, глобальные сети разносят любое веяние просто с громадной скоростью. Поэтому я бы сказал так: тот закон, о котором Вы сказали, это не закон-наказание, а скорее закон-прививка.
– Вы имеете в виду петербургский закон?
– И петербургский, и федеральный – оба. Наш городской закон ни в коем случае не был провокацией. Он стал серьезным обозначением, маркером такой фундаментальной для государственности проблемы, как духовный суверенитет страны. Впервые на законодательном уровне мы смогли заявить, что прекратили безакцептное принятие так называемых демократических (я не буду говорить культурных – о культурных мы спорим уже давно) западных инноваций. В первую очередь тех инноваций, которые касаются различных истолкований прав человека и непонятно кем сделанных дописок к этим правам. Всё – под этим подведена большая и жирная черта. Нет, конечно же, есть основополагающие представления, с которыми Россия согласна, которые она признает и считает жизненно важным для себя делом их отстаивать и защищать. Между тем, как говорится в анекдоте, вроде бы, договаривались об одном, а получили совсем другое. А кто, собственно говоря, обсуждал эти новеллы, эти нововведения, основанные на несвойственных для россиян – да и вообще для нормальных людей – видах поведения? Где та грань, которая разграничивает действительные права человека, то есть ту подлинную ценность, на которой основывается существование любого общества, и ломание через колено людей в угоду, как Вы правильно сказали, просто какому-то лобби? Проблема даже еще серьезнее, чем может показаться на первый взгляд. Сегодня в Соединенных Штатах и в ряде европейских стран просто по факту утвердилась диктатура новых ценностей. Любой человек, который заявит о личном неприятии этих ценностей – пусть даже из-за своей религиозной позиции (или, я бы уточнил, – особенно из-за своей религиозной позиции) подвергнется жесточайшим гонениям. Если в Германии депутат моего уровня публично выскажется против таких ценностей – хотя бы по причине своих христианских убеждений, – то он моментально лишится поста депутата. Нас обвиняют в принятии антидемократичных законов. Тогда скажите мне, что такое демократия? Это послушное, покорное принятие всего того, что тебе швыряют? Или же все-таки это право общества отстаивать собственные ценности? Разве в нашем законе против гей-пропаганды говорится о каких-то репрессивных действиях в отношении сексуальных меньшинств? Ни слова. Там говорится только об одном – о том, что детство должно быть защищено от всякого непотребства, от любого недетского контента, как сейчас стало модно говорить. Разве вопрос сексуального просвещения детей – особенно под таким экстравагантным углом зрения – является жизненно важной необходимостью? Разве можно создать нормальное общество, если дети будут расти в атмосфере разврата и полного отрицания семейных ценностей? Это дурак учится на своих ошибках, а нам сам Бог дал возможность учиться на ошибках наших западных соседей.
– На примере Запада наглядно видно, как, казалось бы, на первый взгляд безвинное публичное отстаивание равноправия для лиц с нетрадиционной сексуальной ориентацией на практике оборачивается именно тоталитарной пропагандой образа жизни этого сообщества, выставляемого этакой кастой избранных, которой все остальные «натуралы» и в подметки не годятся…
– Никогда еще ни в одной стране мира процесс уравнивания в правах лиц с нетрадиционной ориентацией не останавливался на том, на чем настаивают наши так называемые правозащитники от ЛГБТ. Никогда и нигде представители этого комьюнити не довольствовались лишь уравниванием в правах. Добиваясь уравнивания, они тут же начинали требовать для себя дополнительных прав – то есть таких прав, каких у нас с Вами нет. Такое поведение сексменьшинств и их покровителей – это аксиома, регулярно подтверждаемая событиями на Западе. А уже следующий за подобными хотелками шаг с их стороны – это полный нигилизм в отношении традиционных ценностей. Это разрушение авторитета семьи, юридическая аннигиляций самого понятия «семья», подведение общества к фактически антиутопическому состоянию, описанному всеми известными писателями начиная с Оруэлла и заканчивая Замятиным. Это, наконец, дыхание какого-то совершенно безумного времени. Я не знаю, не могу обозначить предельную глубину падения и деградации – глубину, в которой окажется современное человечество. Поэтому мне трудно соотнести этот ожидаемый уровень морального разложения с уровнем, достигнутым жителями Содома и Гоморры. Однако примерные ориентиры того состояния, к которому подталкивают человечество поборники гей-культуры, вполне очевидны. Это такое бесполое пробирочное общество послушных, радующихся тому, чему им предписано радоваться, людей.
