Как России выжить и победить в XXI веке?
Андрей Фурсов
Источник: альманах «Развитие и экономика», №3, август 2012, стр. 124
Андрей Ильич Фурсов – директор Центра русских исследований Московского гуманитарного университета, академик International Academy of Sciences (Инсбрук, Австрия)
I
Эволюция крупных сложных систем необратима, заметил как-то Александр Зиновьев. И действительно, пока системой не овладела воля к смерти и она не впала в процесс ничтоизации, мы можем анализировать настоящее и прогнозировать будущее такой системы, исходя из логики её исторического развития, исследуя её циклы, ритмы и регулярности. При этом, конечно же, надо помнить и о том, что Нассим Талеб называет «чёрными лебедями» (то есть о случайностях), и о влиянии внешних по отношению к системе факторов, например, мирового кризиса, или кризиса целого, способного обрушить свои элементы. Речь в данном случае идёт не о фиксации примата внешних факторов, а о другом.
Во-первых, в современном мире грань между внешними и внутренними факторами имеет пунктирный характер.
Во-вторых, в любом социуме с ограниченной субъектностью, с ограниченным суверенитетом роль и значение внешних факторов весьма велики. А РФ возникла и развивалась как именно такой социум.
В-третьих, в период разбалансировки (а именно в таком состоянии находится РФ) система избыточно открывается внешнему миру. В результате в ней начинают нарастать хаотические процессы, что ещё более усиливает разбалансировку. А это, в свою очередь, ещё более усиливает значение внешнего фактора (особенно если хаотизация носит целенаправленный характер). Движение идёт по порочному замкнутому кругу.
Какие же следует выделить регулярности в истории России и её взаимодействии с Западом, с капиталистической системой? Какой в оптике этих регулярностей видится нынешняя ситуация в нашей стране? Какие, наконец, формы организации власти и общества способны вывести Россию из исторической ловушки?
Ни государства, ни политики в строго научном смысле этих терминов – за исключением периодов 1905–1918 и 1988–2001 годов – в Российской империи и в Советском Союзе не существовало: имелась центральная верховная власть-автосубъект – центроверх.
II
Начнём с внутренних регулярностей, прежде всего с соотношения власти и собственности. Русская история представлена несколькими властными системами – Московским царством, Петербургской империей, пореформенной (1861–1917) и советской системами. Каждой соответствовала своя господствующая группа – боярство, дворянство, чиновничество и номенклатура. Все эти группы (за исключением четвёртой) были функциональными органами центральной власти – центроверха. (Я предпочитаю не применять термин «государство» к Российской империи и к Советскому Союзу – ни государства, ни политики в строго научном смысле этих терминов – за исключением периодов 1905–1918 и 1988–2001 годов – здесь не существовало: имелась центральная верховная власть-автосубъект – центроверх.) Центроверх их создавал, а затем ослаблял или даже уничтожал – во властном плане. Номенклатура – особый случай, это воплощение чистой власти (власти-самой-для-себя), создавшей саму себя и на себя опиравшейся, то есть кратократия.
Если сравнивать эти привластные группы по их численности, то каждая последующая группа превосходит предыдущую: дворяне – бояр, пореформенные чиновники – дворян, номенклатура со слоями-прилипалами – чиновников. При взгляде с точки зрения этой регулярности на РФ выходит, что по линии увеличения численности представителей властных групп прежняя логика продолжается – чиновников на душу населения в РФ больше, чем в СССР.
При сопоставлении господствующих групп по линии собственности получается иная картина: каждая последующая группа (речь идет о среднем представителе) обладала меньшей собственностью. У дворян ее было меньше, чем у бояр. У пореформенных чиновников, которые, по сути, были салариатом (то есть общностью, сидевшей на жалованье, – от salary, англ.), – меньше, чем у дворян. sexpresso Номенклатура вообще не имела собственности на вещественные факторы производства (вещественную субстанцию) и являлась персонификатором власти, «очистившейся», «освободившейся» от собственности. Разумеется, собственность, с одной стороны, и богатство, достаток, с другой стороны, – «вещи», далеко не всегда совпадающие. Однако в целом можно зафиксировать следующие две регулярности развития систем в русской истории с середины XVI века.
Первая. Численность господствующих групп, их доля в населении увеличивались от системы к системе.
Вторая. Собственность, находившаяся в руках представителей господствующих групп (в рамках доминировавшего уклада) уменьшалась от системы к системе. Кроме того, в целом можно говорить об обеднении этих групп (по крайней мере, при сопоставлении эквивалентно-сравнимых уровней властных пирамид различных систем).