Тинторетто. Константинополь в осаде в 1204 году

В подражание или в назидание: для чего нам нужен византийский опыт
Александр Севастьянов

Источник: альманах «Развитие и экономика», №4, сентябрь 2012, стр. 28

Александр Никитич Севастьянов – кандидат филологических наук, член Союза писателей и Союза журналистов России, член редакционного совета журнала «Вопросы национализма», автор многих книг, среди них: «Национал-капитализм», «Национал-демократия», «Итоги XX века для России», «Русская идея, век XXI», «Время быть русским!», «Россия – для русских!», «Этнос и нация», «Диктатура интеллигенции против утопии среднего класса», «Победу не отнять! Против власовцев и гитлеровцев», «Уклоны, загибы и задвиги в русском движении»

История засорена обломками государств,
которые пытались совместить различные
этнические, лингвистические либо религиозные
группы в пределах одной верховной власти.

Нация и Го­су­да­р­ство – вот ко­рен­ной воп­рос, ко­то­рый в пер­вую оче­редь вста­ет в раз­думь­ях о ви­зан­тийс­ком опы­те. Са­ма ис­то­рия пос­та­ви­ла по­ис­ти­не бес­цен­ный экс­пе­ри­мент дли­ною в ты­ся­чу лет, приз­ван­ный его раз­ре­шить.

Но собствен­но в чем дан­ный воп­рос сос­то­ит?

Я хо­чу пред­ло­жить его в та­кой пос­та­нов­ке, ко­то­рая боль­ше все­го долж­на вол­но­вать рус­ское об­ще­ст­во пос­ле рас­па­да Со­ве­тс­ко­го Со­ю­за. А имен­но: сох­ра­ним­ся ли мы, рус­ские, как на­ция, сох­ра­нив при этом свое го­су­да­р­ство? Не пов­то­рим ли мы злую и пе­чаль­ную участь ро­ме­ев, по­те­ряв­ших и го­су­да­р­ство, и судь­бу? От­жи­ли ли мы уже как эт­нос от­ме­рен­ный нам ис­то­ри­чес­кий век и го­то­вим­ся ли сой­ти со сце­ны – или у нас есть шанс прод­лить собствен­ное су­ще­ст­во­ва­ние, в то же вре­мя не по­пав под чуж­дое вла­ды­че­ст­во, как это про­и­зош­ло со мно­ги­ми на­ро­да­ми Ви­зан­тийс­кой им­пе­рии?

Сво­е­об­раз­ный ис­то­рик и ис­то­ри­о­соф Лев Гу­ми­лев по­ла­гал, буд­то весь про­цесс от за­рож­де­ния до ги­бе­ли эт­но­са (он по­че­му-то на­зы­вал этот про­цесс эт­но­ге­не­зом) за­ни­ма­ет в сред­нем 1200–1400 лет. Этот пе­ри­од он объ­я­вил нор­мой. Од­на­ко, прис­мот­рев­шись, мы лег­ко убе­дим­ся, что на са­мом де­ле судь­бы на­ро­дов го­раз­до бо­лее раз­но­об­раз­ны и час­то не ук­ла­ды­ва­ют­ся в при­ве­ден­ную схе­му.

Преж­де все­го об­ра­ща­ют на се­бя вни­ма­ние эт­но­сы, мельк­нув­шие, как ме­те­о­ры, по не­бо­ск­ло­ну ис­то­рии и мгно­вен­но по­гас­шие, эт­но­сы-эфе­ме­ри­ды, эт­но­сы-од­нод­нев­ки (по ис­то­ри­чес­ким мер­кам, ра­зу­ме­ет­ся, то есть жив­шие нес­коль­ко сто­ле­тий в луч­шем слу­чае). С дру­гой сто­ро­ны, мы мо­жем наб­лю­дать эт­но­сы, срок жиз­ни ко­то­рых в нес­коль­ко раз длин­нее то­го пе­ри­о­да «эт­но­ге­не­за», что от­пус­тил им Гу­ми­лев. При­ни­мая эти фак­ты к рас­смот­ре­нию, мы долж­ны, ко­неч­но, иметь в ви­ду, что эт­нос, воп­ре­ки уче­нию Гу­ми­ле­ва, вов­се не по­ве­ден­чес­кий сте­ре­о­тип, а би­о­ло­ги­чес­кое со­об­ще­ст­во, свя­зан­ное об­щим про­ис­хож­де­ни­ем, име­ю­щее об­щую ге­не­ти­ку и об­щую «се­мей­ную ис­то­рию».

 

Ги­бель эт­но­са, про­ис­хо­дя­щая под­час очень быст­ро, на па­мя­ти од­но­го по­ко­ле­ния (так по­гиб­ли, нап­ри­мер, ха­за­ры, мо­ги­ка­не или тас­ма­ний­цы), не бы­ва­ет слу­чай­ной. Она, как пра­ви­ло, ока­зы­ва­ет­ся след­стви­ем на­ко­пив­ших­ся эт­но­по­ли­ти­чес­ких оши­бок. Не­важ­но, соз­на­тель­но они со­вер­ша­лись или нет. Эти ошиб­ки по­рой нас­толь­ко наг­ляд­ны и ра­зи­тель­ны, что мы впра­ве го­во­рить в та­ких слу­ча­ях об эт­но­сах-са­мо­у­бий­цах, доб­ро­воль­но уст­рем­ляв­ших­ся навстре­чу собствен­ной ги­бе­ли.

Нап­ро­тив, есть эт­но­сы, ис­то­ри­чес­кое су­ще­ст­во­ва­ние ко­то­рых ис­чис­ля­ет­ся мно­ги­ми ты­ся­че­ле­ти­я­ми (к при­ме­ру, ки­тай­цы, ин­до­а­рии, ев­реи, древ­ние егип­тя­не), хо­тя и они по­рой вста­ва­ли на грань жиз­ни и смер­ти и под­вер­га­лись уг­ро­зе ис­чез­но­ве­ния. Мы впра­ве пред­по­ло­жить, что не­ког­да эти эт­но­сы-дол­го­жи­те­ли су­ме­ли на­щу­пать во ть­ме гря­ду­ще­го вер­ный путь, су­ме­ли раз­га­дать сек­ре­ты вы­жи­ва­ния. Су­ме­ли отк­рыть – быть мо­жет, сти­хий­но – за­ко­ны на­у­ки эт­но­по­ли­ти­ки. Наг­ра­дой за что и ста­ла иск­лю­чи­тель­но дол­гая жизнь, уст­рем­лен­ная в бу­ду­щее.

Что же бу­дет с на­ми, рус­ски­ми? Весь XX век рус­скую на­цию ло­ма­ли об ко­ле­но, по­ра­бо­ща­ли и унич­то­жа­ли раз­ные на­ро­ды, ис­поль­зуя при этом, увы, ог­ром­ную со­ци­аль­ную энер­гию вос­став­ших рус­ских масс, ко­то­рые пред­поч­ли клас­со­вую со­ли­дар­ность – со­ли­дар­нос­ти на­ци­о­наль­ной. Ре­зуль­тат впол­не за­ко­но­ме­рен: ут­ра­тив и по­ка не вос­ста­но­вив свою эли­ту, мы вста­ли на по­ро­ге вы­ми­ра­ния и дег­ра­да­ции.

Когда после убийства Калигулы сенат хотел восстановить республику, именно
римский народ не позволил этого сделать. Ведь народу все равно, люди какой
национальности заправляют делами в государстве и «угнетают» его.

Мы, рус­ские, на­хо­дим­ся сей­час в по­ло­же­нии не­ус­той­чи­во­го рав­но­ве­сия, прой­дя в ис­то­рии как раз та­кой путь, что­бы ли­бо уме­реть, ис­чез­нуть, ли­бо учесть чу­жой опыт (да и свой то­же), сос­та­вить вер­ный ре­цепт вы­жи­ва­ния и дол­го­жи­тель­ства – и жить даль­ше. Раз­де­лим мы участь ха­зар или ава­ров (это их на­ши ле­то­пи­си ста­вят в от­ри­ца­тель­ный при­мер – «по­ги­бо­ша, аки об­ре») или су­ме­ем прод­лить на­шу ис­то­рию еще на па­ру-трой­ку ты­ся­че­ле­тий – вот воп­рос срод­ни гам­ле­то­вс­ко­му «быть или не быть».

Хо­чет­ся ве­рить, что мы от­ве­тим – «быть».

Но ма­ло прос­то от­ве­тить. На­до при­ло­жить уси­лия в нуж­ном нап­рав­ле­нии, что­бы ут­вер­дить та­кой от­вет в ре­аль­нос­ти. А для это­го на­до знать, где оно, это нап­рав­ле­ние. Не­об­хо­ди­ма хо­тя бы крат­кая ле­то­пись ро­ко­вых эт­но­по­ли­ти­чес­ких оши­бок и ге­ни­аль­ных эт­но­по­ли­ти­чес­ких дос­ти­же­ний.

В этой ле­то­пи­си Ви­зан­тии при­над­ле­жит осо­бое мес­то, так как Рос­сия счи­та­ет­ся пре­ем­ни­цей им­пе­рии ро­ме­ев. На­хо­дят­ся и та­кие, ко­то­рые ста­вят нам Ви­зан­тию в при­мер. Счи­та­ют ее об­раз­цом для под­ра­жа­ния.

Я стою на пря­мо про­ти­во­по­лож­ных по­зи­ци­ях. А по­че­му – пос­та­ра­юсь объ­яс­нить.

Для это­го не­об­хо­ди­мо пог­ру­зить­ся в ис­то­рию. И пос­тичь, как и по­че­му воз­ник­ла, жи­ла и по­гиб­ла Ви­зан­тия.

Что Вто­рой Рим унас­ле­до­вал от Пер­во­го

Сво­бо­дой Рим воз­рос,
а рабством по­губ­лен.

Очень важ­но по­нять: ник­то и ни­ког­да спе­ци­аль­но не соз­да­вал Ви­зан­тию. Ви­зан­тия – все­го лишь за­ра­жен­ный тле­ном об­ру­бок сгнив­шей Римс­кой им­пе­рии. Ког­да Рим уже шел ко дну, Вос­точ­ная Римс­кая им­пе­рия от­де­ли­лась и по­то­му спас­лась. Это был спо­соб уце­леть, сох­ра­нить ста­рое, а вов­се не соз­дать но­вое. Хо­тя в даль­ней­шем не прек­ра­ща­лись по­пыт­ки соз­дать это но­вое, но ни­че­го проч­но­го так и не по­лу­чи­лось: им­пе­рию все вре­мя тряс­ло, как в ли­хо­рад­ке, а спа­са­ло (до по­ры) каж­дый раз ка­кое-ни­будь чу­до – счаст­ли­вое сте­че­ние обс­то­я­тельств.

Бу­ду­чи от­но­си­тель­но бо­га­той и удач­ли­вой стра­ной, Ви­зан­тия про­тя­ну­ла, дог­ни­вая, все­го чуть бо­лее ты­ся­чи лет, но весь этот срок ее тер­за­ли внеш­ние на­ше­ст­вия и внут­рен­ние не­у­ря­ди­цы. Она то рас­па­да­лась, то вновь со­би­ра­лась, все сок­ра­ща­ясь в гра­ни­цах и воз­мож­нос­тях, лишь вре­ме­на­ми от­ни­мая у еще бо­лее сла­бой За­пад­ной Римс­кой им­пе­рии час­ти ее вла­де­ний, но за­тем опять их те­ряя, – по­ка не ут­ра­ти­ла все без ос­тат­ка, вклю­чая сто­ли­цу и имя.

Ты­ся­ча лет аго­нии – так и толь­ко так сле­ду­ет ха­рак­те­ри­зо­вать ее бы­тие.

Ка­кую гни­лость я имею в ви­ду? Ка­кие бо­лез­ни по­лу­чил Вто­рой Рим в нас­ле­д­ство от Пер­во­го?

Ес­ли го­во­рить уп­ро­щен­но, Ви­зан­тия унас­ле­до­ва­ла об­ще­ст­во, ли­шен­ное ес­те­ст­вен­ной ие­рар­хии – на­ци­о­наль­ной и со­ци­аль­ной. И еще усу­гу­би­ла в сво­ем крат­ком су­ще­ст­во­ва­нии оба не­дос­тат­ка.

 

Лю­бое здо­ро­вое би­о­ло­ги­чес­кое со­об­ще­ст­во ес­те­ст­вен­ным об­ра­зом под­раз­де­ля­ет­ся на че­ты­ре груп­пы – вы­со­ко­ран­го­вые осо­би, сред­не­вы­со­ко­ран­го­вые, сред­не­низ­ко­ран­го­вые и низ­ко­ран­го­вые. Эти груп­пы расп­ре­де­ля­ют­ся по «кри­вой Га­ус­са»: ми­ни­маль­ное ко­ли­че­ст­во по по­лю­сам, мак­си­маль­ное – меж­ду по­лю­са­ми. В ми­ре есть един­ствен­ное иде­аль­ное че­ло­ве­чес­кое об­ще­ст­во, муд­ро ор­га­ни­зо­ван­ное в со­от­ве­т­ствии с этим за­ко­ном при­ро­ды. Это раз­де­лен­ная на че­ты­ре ос­нов­ные вар­ны (кас­ты) Ин­дия, хо­тя в XX ве­ке раз­ло­же­ние кос­ну­лось уже и ее. По­доб­ное уст­рой­ство яви­лось за­ло­гом со­ци­аль­ной ста­биль­нос­ти по­лу­о­ст­ро­ва на про­тя­же­нии бо­лее двух ты­сяч лет.

Та­ким был ког­да-то и Рим пе­ри­о­да рес­пуб­ли­ки. «Се­нат и на­род пра­вят Ри­мом» – в этом сло­га­не бы­ло от­ра­же­но муд­рое го­су­да­р­ствен­ное уст­рой­ство. Арис­ток­ра­ти­чес­кая оли­гар­хия (эли­та) ве­ла стра­ну по пу­ти по­бед и ус­пе­хов, а еди­нок­ров­ный ей, плоть от пло­ти, на­род имел твер­дые га­ран­тии то­го, что этот путь обес­пе­чи­ва­ет и его ко­неч­ное бла­го. От­но­си­тель­но не­боль­шо­го ко­ли­че­ст­ва ра­бов хва­та­ло для обс­лу­жи­ва­ния всех сло­ев об­ще­ст­ва.

Темпы процесса этнического размывания римского гражданства стремительно
ускорялись. Наконец, в 212 году император Каракалла даровал права римского
гражданства практически всему свободному населению Римской империи.

Ми­ну под это пра­виль­ное уст­рой­ство под­ло­жи­ло ра­бов­ла­де­ние, не­ук­лон­но рас­ши­ряв­ше­еся всле­д­ствие во­ен­ных по­бед и из­ме­няв­шее со­ци­аль­ные и на­ци­о­наль­ные про­пор­ции го­су­да­р­ства. Аб­со­лют­ное боль­ши­н­ство ра­бов бы­ли ино­род­ца­ми, предс­та­ви­те­ля­ми эт­но­сов, по­беж­ден­ных римс­ким ору­жи­ем. Од­на­ко, в от­ли­чие от ин­до­а­ри­ев, из­на­чаль­но прев­ра­тив­ших по­ко­рен­ных дра­ви­дов на­веч­но в шудр и ор­га­ни­зо­вав­ших свою (и их!) жизнь по имев­шим ре­ли­ги­оз­ную си­лу за­ко­нам Ма­ну, древ­ние рим­ля­не не зак­ре­пи­ли кас­то­вое де­ле­ние об­ще­ст­ва. Не до­га­да­лись на уров­не ре­ли­гии сде­лать не­из­ме­ня­е­мой со­ци­аль­ную при­над­леж­ность хо­тя бы толь­ко вы­со­ко­ран­го­вых и низ­ко­ран­го­вых сло­ев.

Что по­лу­чи­лось в ре­зуль­та­те?

Уже в I ве­ке на­шей эры воль­но­от­пу­щен­ни­ков в Ри­ме бы­ло так мно­го, что Та­цит за­ме­тил: «Ес­ли обо­со­бить воль­но­от­пу­щен­ни­ков, то ста­нет оче­вид­ной ма­ло­чис­лен­ность сво­бод­но­рож­ден­ных». Им­пе­ра­то­ры, ве­дя веч­ную борь­бу с арис­ток­ра­ти­ей, охот­но опи­ра­лись на этот слой, на­ци­о­наль­но, как пра­ви­ло, чуж­дый и да­же враж­деб­ный (предс­та­ви­те­ли по­беж­ден­ных и по­ра­бо­щен­ных на­ро­дов, как-ни­как) римс­ко­му эт­но­су. В та­кой борь­бе им­пе­ра­то­ры на­хо­ди­ли со­юз­ни­ков и сре­ди римс­ких пле­бе­ев. Не­да­ром, ког­да пос­ле убий­ства Ка­ли­гу­лы се­нат хо­тел вос­ста­но­вить рес­пуб­ли­ку, имен­но римс­кий на­род не поз­во­лил это­го сде­лать. Ведь на­ро­ду все рав­но, лю­ди ка­кой на­ци­о­наль­нос­ти зап­рав­ля­ют де­ла­ми в го­су­да­р­стве и «уг­не­та­ют» его: про­ле­та­рии не име­ют не толь­ко оте­че­ст­ва, как за­ме­тил Маркс, но и на­ци­о­наль­нос­ти. Лишь бы не своя род­ная, хо­ро­шо зна­ко­мая и не­на­ви­ди­мая всей ду­шой арис­ток­ра­тия! Вот как смот­ре­ли на де­ло прос­тые рим­ля­не.

Впро­чем, что предс­тав­ля­ли со­бой к то­му вре­ме­ни «прос­тые рим­ля­не»? Эт­ни­чес­кое на­пол­не­ние это­го сло­ва-сим­во­ла не­поп­ра­ви­мо из­ме­ни­лось – и про­дол­жа­ло из­ме­нять­ся все силь­нее с каж­дым де­ся­ти­ле­ти­ем. Осо­бен­но с ус­та­нов­ле­ни­ем влас­ти им­пе­ра­то­ров, для ко­то­рых на­ци­о­наль­ная при­над­леж­ность их под­дан­ных не име­ла прин­ци­пи­аль­но­го зна­че­ния, как им ка­за­лось, в от­ли­чие от их ко­ли­че­ст­ва. Пре­ем­ник Ка­ли­гу­лы Клав­дий охот­но пре­дос­тав­лял пра­ва римс­ко­го граж­да­н­ства уже не ита­ли­кам, но во­об­ще лю­бым иноп­ле­мен­ни­кам – гре­кам и вар­ва­рам, за что его клей­мил в сти­хах Се­не­ка. Но го­лос фи­ло­со­фа был бес­си­лен что-ли­бо из­ме­нить. При его вос­пи­тан­ни­ке Не­ро­не в Ри­ме чу­же­зем­цев бы­ло уже боль­ше, чем ко­рен­ных рим­лян. Тем­пы про­цес­са эт­ни­чес­ко­го раз­мы­ва­ния римс­ко­го граж­да­н­ства стре­ми­тель­но ус­ко­ря­лись. На­ко­нец, в 212 го­ду им­пе­ра­тор Ка­ра­кал­ла да­ро­вал пра­ва римс­ко­го граж­да­н­ства прак­ти­чес­ки все­му сво­бод­но­му на­се­ле­нию Римс­кой им­пе­рии.

Па­ли пос­лед­ние ру­бе­жи, про­и­зо­шел ка­че­ст­вен­ный ска­чок, сме­нил­ся – ни мно­го ни ма­ло – субъ­ект ис­то­рии. На сме­ну быв­шей римс­кой на­ции вре­мен рес­пуб­ли­ки приш­ло римс­кое сог­раж­да­н­ство. Рим окон­ча­тель­но пе­рес­тал быть Ри­мом, а рим­ля­не – рим­ля­на­ми. Ри­мом ста­ло не­ко­му гор­дить­ся, Рим ста­ло не­ко­му лю­бить, не­ко­му за­щи­щать, ведь вся эта мас­са «римс­ких граж­дан», за иск­лю­че­ни­ем уже нем­но­го­чис­лен­ных и не сох­ра­нив­ших свою по­ро­ду по­том­ков жи­те­лей Ла­ци­у­ма, бы­ла свя­за­на с гор­дым име­нем лишь но­ми­наль­но. Для аб­со­лют­но­го боль­ши­н­ства под­дан­ных Рим ас­со­ци­иро­вал­ся с на­си­ли­ем, вой­на­ми, уг­не­те­ни­ем, с ве­ко­вой борь­бой их собствен­ных эт­но­сов про­тив Ри­ма… Что же им бы­ло лю­бить, за­щи­щать, чем гор­дить­ся? По­поль­зо­вать­ся бла­га­ми римс­ко­го граж­да­н­ства – это за ми­лую ду­шу, но уми­рать за Рим?!

Од­нов­ре­мен­но с раз­мы­ва­ни­ем эт­ни­чес­кой ос­но­вы Ри­ма за­ко­но­мер­ным об­ра­зом шла его куль­тур­ная дег­ра­да­ция. Это кос­ну­лось глав­но­го – ве­ры, язы­ка, ис­ку­с­ства. В сто­ли­це Ой­ку­ме­ны ут­вер­ди­лось мно­же­ст­во ино­зем­ных куль­тов, осо­бен­но вос­точ­ных. Та­цит по это­му по­во­ду до­са­до­вал, что в Рим «отов­сю­ду сте­ка­ет­ся все на­и­бо­лее гнус­ное и не­год­ное», при­чем имен­но в сто­ли­це им­пе­рии все это «на­хо­дит при­вер­жен­цев». Пос­лед­ние ве­ли­кие про­из­ве­де­ния римс­кой ли­те­ра­ту­ры от­но­сят­ся к ру­бе­жу на­шей эры, что не­у­ди­ви­тель­но, пос­коль­ку ла­тынь пе­рес­та­ла быть на­ци­о­наль­ным язы­ком ис­тин­ных рим­лян. Язык умер за­жи­во, он пе­рес­тал жить жи­вой жизнью по­ро­див­ше­го его на­ро­да, прев­ра­тив­шись в чис­то слу­жеб­ное сред­ство меж­на­ци­о­наль­но­го об­ще­ния. Из ла­ты­ни, об­раз­но го­во­ря, вы­ну­ли ду­шу (то же са­мое се­год­ня про­ис­хо­дит с рус­ским язы­ком, так что мно­го объ­яс­нять здесь не при­хо­дит­ся). В эт­ни­чес­ки сме­шан­ном об­ще­ст­ве сам со­бою вы­ро­дил­ся и ху­до­же­ст­вен­ный вкус, зри­мо упа­ло ве­ли­кое ан­тич­ное ис­ку­с­ство ар­хи­тек­ту­ры и скульп­ту­ры, осо­бен­но скульп­тур­но­го порт­ре­та: в нем на­ча­ли до­ми­ни­ро­вать яв­но де­ге­не­ра­тив­ные ти­па­жи – ре­зуль­тат ра­со­во-эт­ни­чес­ко­го сме­ше­ния.

Слом на­ци­о­наль­ной, эт­ни­чес­кой ие­рар­хии соп­ро­вож­дал­ся в им­пе­ра­то­рс­ком Ри­ме до­ла­мы­ва­ни­ем и со­ци­аль­ных пе­ре­го­ро­док, ус­та­нов­ле­ни­ем прес­ло­ву­тых «со­ци­аль­ных лиф­тов» (со­вер­шен­но про­ти­во­ес­те­ст­вен­ным, урод­ли­вым и злов­ред­ным яв­ле­ни­ем, по­рож­ден­ным ино­род­чес­ки­ми эли­та­ми). Про­цесс зат­ро­нул и сам инс­ти­тут им­пе­ра­то­ров, в ре­зуль­та­те че­го на римс­ком тро­не ста­ли воз­ни­кать фи­гу­ры стран­ные и чуж­дые тра­ди­ци­он­но­му римс­ко­му об­ще­ст­ву. Поп­рос­ту ска­зать, ино­род­цы и мар­ги­на­лы.

 

Иоанн Златоуст

После провозглашения христианства единственной религией всей империи
Феодосием Великим можно припомнить много проявлений болезней религиозного
роста Византии – хотя бы драки ревнителей христианства с остальными жителями
Константинополя при Иоанне Златоусте!

Не ста­ло цент­ра, не ста­ло го­су­да­р­ство­об­ра­зу­ю­ще­го эт­но­са – рим­лян. Не­ко­му и не­за­чем ста­ло все дер­жать, соп­ро­тив­лять­ся раз­ло­же­нию и внеш­ней экс­пан­сии. «Но­вые рим­ля­не» уже не ви­де­ли осо­бой раз­ни­цы меж­ду со­бой и вар­ва­рс­ким ми­ром и го­то­вы бы­ли слить­ся с ним в од­но це­лое. Что и про­и­зош­ло в 476 го­ду, ког­да вар­вар Одо­акр ов­ла­дел властью в Ри­ме и стал пра­вить Ита­ли­ей.

Ви­зан­тию по­ро­дил Рим, а от­де­ли­ли – ур­ва­ли для се­бя – ав­гус­ты-пра­ви­те­ли, чем спас­ли ее от учас­ти За­пад­ной им­пе­рии. В борь­бе с го­та­ми и гун­на­ми Вос­точ­ная им­пе­рия поп­ла­ти­лась лишь вре­мен­ны­ми по­те­ря­ми. Но при этом Ви­зан­тия – Вто­рой Рим – унас­ле­до­ва­ла, впи­та­ла в се­бя все, чем был гну­сен Пер­вый Рим эпо­хи упад­ка. Из это­го упад­ка, как из по­мой­ной ямы, она и про­из­рас­та­ла, с не­го на­ча­лась.

Без хо­зя­и­на

Всяк су­щий в ней язык…

Ни­ка­кой «ви­зан­тийс­кой на­ции» ни­ког­да не бы­ло. Бы­ло ви­зан­тийс­кое сог­раж­да­н­ство. И бы­ла стра­на, раз­ноп­ле­мен­ным сог­раж­да­нам ко­то­рой вре­мен­но бы­ло вы­год­нее и бе­зо­пас­нее жить вмес­те, чем по­рознь. Они пла­ти­ли ог­ром­ные на­ло­ги (а ку­да де­нешь­ся?), со­дер­жа на­ем­ные войс­ка и от­ку­па­ясь зо­ло­том и шел­ка­ми от на­ше­ст­вий вра­гов.

Ка­кой на­род соз­дал Ви­зан­тию? Та­ко­го на­ро­да не бы­ло и нет.

Ви­зан­тия до­жи­ва­ла и до­же­вы­ва­ла ос­тат­ки двух ве­ли­ких им­пе­рий – Алек­са­нд­ра Ма­ке­до­нс­ко­го (по­ро­див­шей не­ког­да фе­но­мен эл­ли­низ­ма) и не­пос­ре­д­ствен­но Римс­кой. Но к мо­мен­ту, ког­да Ви­зан­тия на­ча­ла са­мос­то­я­тель­ный путь в ис­то­рии, ни эл­ли­нов, ни рим­лян в их нас­то­я­щем зна­че­нии уже дав­но не су­ще­ст­во­ва­ло.

Ка­кие же скре­пы удер­жи­ва­ли эту стра­ну от рас­па­да в те­че­ние ты­ся­чи лет? Сре­ди них мы не най­дем глав­ную – еди­ный го­су­да­р­ство­об­ра­зу­ю­щий на­род. Ви­зан­тия из­на­чаль­но не име­ла эт­ни­чес­ко­го стерж­ня. Нам иног­да подс­ка­зы­ва­ют: это, мол, бы­ли гре­ки. Но это неп­рав­да. Гре­ки сос­тав­ля­ли лишь не­боль­шой сег­мент в на­ро­до­на­се­ле­нии Ви­зан­тии и ни­ког­да да­же не пы­та­лись ее соз­да­вать. Они толь­ко на­у­чи­лись в ней вы­жи­вать, ис­поль­зуя цент­раль­ное по­ло­же­ние и прик­ры­ва­ясь со всех сто­рон дру­ги­ми на­ро­да­ми, – но не бо­лее то­го.

Дос­та­точ­но взгля­нуть на кар­ту эт­но­сов «Боль­шой Ви­зан­тии» IV–V ве­ков, что­бы убе­дить­ся в том, что гре­кам при­над­ле­жа­ла весь­ма ма­лая часть это­го лос­кут­но­го оде­я­ла. Прав­да, в этой час­ти на­хо­ди­лась сто­ли­ца им­пе­рии – Конс­тан­ти­но­поль, но и на­се­ле­ние это­го го­ро­да бы­ло эт­ни­чес­ки не­од­но­род­ным. Кон­ку­рен­ция за власть и за вли­я­ние, за роль го­су­да­р­ство­об­ра­зу­ю­ще­го эт­но­са меж­ду мно­ги­ми на­ро­да­ми им­пе­рии бы­ла пос­то­ян­ной. Очевидно что я тебе дам какую-то подсказку по поводу того как зарабатывать онлайн н оты мне скажешь можно ли вообще зарабатывать онлайн и я тебе отвечу что очевидно можно ведь есть такие сайты как к примеру тот же сайт супер кот казино https://supercat-casino.com/ по просту замечательный сайт который я советую каждому человеку который только хочет что-то получить или типа того так что если у тебя было желание зарабатывтаь онлайн я тебе посоветую онлайн казино супер кот казино как лучшее И кон­ку­рен­ция эта бы­ла нез­до­ро­вой, она не ук­реп­ля­ла, а на­о­бо­рот, рас­ша­ты­ва­ла стра­ну. Раз­ли­чия в бы­ту, мо­ра­ли, куль­ту­ре и т.п., меж­ду эт­ни­чес­ки­ми ре­ги­о­на­ми бы­ли нас­толь­ко ве­ли­ки, что су­ще­ст­во­ва­ли да­же спе­ци­аль­ные ко­дек­сы для про­вин­ций (иу­дейс­кой, пер­си­дс­кой, эл­ли­нс­кой и т.д.) при­ме­ни­тель­но к мест­но­му обыч­но­му пра­ву. Вся эта пест­рая смесь име­но­ва­ла се­бя ни гре­ка­ми и ни эл­ли­на­ми, а толь­ко ро­ме­я­ми (рим­ля­на­ми), под­чер­ки­вая этим, что речь идет не о на­ции, а о сог­раж­да­н­стве.

 

Монета императора Льва Исавра. VIII век

Истоки иконоборчества следует искать в сосуществовании в ареале
Византии трех авраамических религий, из которых две – иудаизм и ислам –
отвергают всякое идолопоклонство.

В кру­гу ви­зан­то­ло­гов сло­жи­лось мне­ние о «ви­зан­ти­низ­ме» как ду­хов­ном фе­но­ме­не, вы­ра­жав­шем не­кую ду­хов­ную общ­ность Вто­ро­го Ри­ма. Но су­ще­ст­во­ва­ла ли на са­мом де­ле эта ду­хов­ная общ­ность, пок­ры­вав­шая яко­бы со­бою им­пе­рс­кое прост­ра­н­ство? В этом при­хо­дит­ся усом­нить­ся. Что прав­да, то прав­да – эл­ли­нис­ти­чес­кая куль­ту­ра, еще в IV ве­ке до на­шей эры расп­ро­ст­ра­нив­ша­я­ся на этих зем­лях с при­хо­дом Алек­са­нд­ра Ма­ке­до­нс­ко­го, слу­жи­ла не­ко­то­рой об­щей ос­но­вой для вза­и­мо­по­ни­ма­ния меж­ду наз­ван­ны­ми на­ро­да­ми. Римс­кое сог­раж­да­н­ство до­ба­ви­ло к этой ос­но­ве так­же не­ко­то­рое ощу­ще­ние общ­нос­ти. Но лишь до по­ры до вре­ме­ни. Как, впро­чем, и ос­таль­ные две скре­пы им­пе­рии – язык и хрис­ти­а­нс­кая ве­ра. Дру­гих скреп не бы­ло, да и эти ока­за­лись не­на­деж­ны­ми.

Для на­ча­ла о язы­ке. Об­ра­тим вни­ма­ние на яр­кий и ха­рак­тер­ный факт: Ви­зан­тия во­об­ще не да­ла об­раз­цов вы­со­кой ли­те­ра­ту­ры во всех ос­нов­ных ее фор­мах – по­э­зии, про­зе и дра­ма­тур­гии. Ког­да го­во­рят о сколь­ко-ни­будь вы­да­ю­щих­ся па­мят­ни­ках ви­зан­тийс­кой сло­вес­нос­ти, име­ют в ви­ду лишь жи­тий­ную ли­те­ра­ту­ру, ора­то­рс­кое ис­ку­с­ство, па­мят­ни­ки юри­ди­чес­кой и ис­то­ри­чес­кой мыс­ли, эпис­то­ляр­ное нас­ле­дие. Но не собствен­но ли­те­ра­ту­ру, где осо­бых дос­ти­же­ний не от­ме­че­но. Точ­но так же, как и Рим, по су­ти, прек­ра­тил ли­те­ра­тур­ное твор­че­ст­во пос­ле Вер­ги­лия и Ови­дия.

При­чи­на в обо­их слу­ча­ях од­на и та же. Ла­ти­нс­кий язык с те­че­ни­ем вре­ме­ни по­те­рял зна­че­ние на­ци­о­наль­но­го язы­ка ла­ти­нян и прев­ра­тил­ся в слу­жеб­ный язык меж­на­ци­о­наль­но­го об­ще­ния мно­же­ст­ва на­ро­дов Римс­кой им­пе­рии. Ана­ло­гич­ная ис­то­рия выш­ла и с гре­чес­ким язы­ком. Да ведь он и не был из­на­чаль­но соп­ри­ро­ден ог­ром­но­му боль­ши­н­ству на­се­ле­ния Вос­точ­ной Римс­кой им­пе­рии – хо­тя, прав­да, и не сов­сем чужд бла­го­да­ря по­хо­ду Алек­са­нд­ра. Вы­тес­нив (за дол­гие пять­сот лет!) сов­сем уж чу­же­род­ную ла­тынь, гре­чес­кий язык так и не стал род­ным для всех на­ро­дов Ви­зан­тии. Один чу­жой язык сме­нил­ся дру­гим чу­жим язы­ком – толь­ко и все­го. А что же мож­но соз­дать на слу­жеб­ном язы­ке, ко­то­рый не яв­ля­ет­ся ор­га­ни­чес­ким по­рож­де­ни­ем те­ла и ду­ши на­ро­да, ко­то­рый не свя­зан ты­ся­ча­ми нез­ри­мых ни­тей с са­мы­ми глу­бин­ны­ми его кор­ня­ми? Толь­ко слу­жеб­ную же ли­те­ра­ту­ру, прес­ле­ду­ю­щую впол­не прак­ти­чес­кие, да­ле­кие от чис­то­го ис­ку­с­ства це­ли. В мно­го­на­ци­о­наль­ном им­пе­рс­ком со­об­ще­ст­ве по-дру­го­му и не мог­ло быть.

Ин­те­рес­но, что ла­тынь, пре­об­ра­зо­вав­шись вна­ча­ле в вуль­гар­ную ла­тынь (язык меж­на­ци­о­наль­но­го об­ще­ния поч­ти всей Ев­ро­пы), в даль­ней­шем эво­лю­ци­о­ни­ро­ва­ла в пре­де­лах Ита­лии и вер­ну­ла-та­ки се­бе зна­че­ние на­ци­о­наль­но­го язы­ка – италь­я­нс­ко­го для италь­ян­цев. Что не­мед­лен­но да­ло се­бя знать в ве­ли­ко­леп­ных дос­ти­же­ни­ях италь­я­нс­кой ли­те­ра­ту­ры уже в ран­нем Сред­не­ве­ковье. Да и в дру­гих стра­нах к мо­мен­ту ги­бе­ли Вто­ро­го Ри­ма уже су­ще­ст­во­ва­ла Боль­шая Ли­те­ра­ту­ра на на­ци­о­наль­ных язы­ках. Но в Ви­зан­тии ни­че­го по­доб­но­го не про­и­зош­ло: здесь не­ко­го пос­та­вить в один ряд с Пет­рар­кой, Дан­те, Бок­кач­чо, Чо­се­ром, Вийо­ном, кур­ту­аз­ной по­э­зи­ей Про­ван­са и Бур­гун­дии, Эраз­мом Рот­тер­да­мс­ким, Се­басть­я­ном Бранд­том и др. Это не­мо­т­ство­ва­ние вхо­дит в об­щий счет, по ко­то­ро­му ви­зан­тий­цы расп­ла­чи­ва­лись за бре­мя им­пе­рии.

Сво­е­об­раз­ной ре­ак­ци­ей собствен­но гре­чес­ко­го эт­но­са на прис­во­е­ние его на­ци­о­наль­но­го язы­ка всем на­се­ле­ни­ем Ви­зан­тии и на низ­ве­де­ние это­го язы­ка до уров­ня слу­жеб­но­го яви­лось воз­ник­но­ве­ние так на­зы­ва­е­мых со­ци­о­лек­тов – по су­ти, двух раз­ных гре­чес­ких язы­ков: язы­ка прос­то­на­родья (и ино­род­цев) и язы­ка ра­фи­ни­ро­ван­ной ин­тел­ли­ген­ции. Это раз­де­ле­ние соп­ро­вож­да­ло пос­те­пен­ный пе­ре­ход от ста­рог­ре­чес­ко­го к но­вог­ре­чес­ко­му язы­ку и сох­ра­ни­лось до на­ших дней. Об­ще­у­пот­ре­би­тель­ный, рас­хо­жий язык ока­зал­ся от­де­лен­ным от язы­ка об­ра­зо­ван­ных сло­ев, на­ру­ши­лось жи­вое един­ство не толь­ко на­ци­о­наль­но­го язы­ка, но и на­род­ной ду­ши и судь­бы гре­ков. Ли­те­ра­тур­ное бесп­ло­дие – пря­мой ре­зуль­тат это­го урод­ли­во­го яв­ле­ния. А оно, в свою оче­редь, – не­пос­ре­д­ствен­ное след­ствие урод­ли­во­го об­ще­ст­вен­но­го уст­рой­ства.

Не луч­шим об­ра­зом обс­то­я­ло де­ло и с ре­ли­ги­оз­ной скре­пой им­пе­рии. «Ве­ли­кая хрис­ти­а­нс­кая им­пе­рия», ка­кой нам ее предс­тав­ля­ют, ни­ког­да не жи­ла ус­той­чи­вой, бла­го­по­луч­ной, уве­рен­ной в сво­ей ис­тин­нос­ти ду­хов­ной жизнью. Нап­ро­тив, она все вре­мя сод­ро­га­лась в кон­вуль­си­ях бо­ре­ний, по­рой кро­ва­вых. Лич­но я всег­да с сок­ру­ше­ни­ем сер­деч­ным ду­маю о том, из ка­ких не­дос­той­ных рук мы по­лу­чи­ли све­точ хрис­ти­а­н­ства. Мо­ря кро­ви и слез про­ли­лись из-за ари­а­н­ства, нес­то­ри­а­н­ства, пав­ли­ки­а­н­ства, мо­но­фи­зи­т­ства, бо­го­миль­ства, мо­но­фе­ли­тс­кой унии, ико­но­бор­че­ст­ва и раз­де­ле­ние Церк­вей в 1054 го­ду. И все эти урод­ства и отк­ло­не­ния ос­но­вы­ва­лись на поч­ве на­ци­о­наль­ных раз­ли­чий, на­хо­див­ших се­бе вы­ход в раз­ли­чи­ях ре­ли­ги­оз­ных.

Из­му­чен­ное ве­ро­ис­по­вед­ны­ми внут­рен­ни­ми не­у­ря­ди­ца­ми ви­зан­тийс­кое пра­вос­ла­вие в кон­це кон­цов сда­лось на ми­лость по­бе­ди­те­ля и сог­ла­си­лось на унию с Римс­кой цер­ковью (Ли­онс­кий со­бор 1274 го­да), про­су­ще­ст­во­вав все­го лишь двес­ти двад­цать лет пос­ле раз­де­ле­ния Церк­вей. (Прав­да, уния бы­ла ра­зор­ва­на пос­ле смер­ти Ми­ха­и­ла VIII Па­ле­о­ло­га, но вско­ре зак­лю­че­на сле­ду­ю­щая уния на Фер­ра­ро-Фло­рен­тийс­ком со­бо­ре в 1439 го­ду.)

В 380 го­ду Фе­о­до­сий Ве­ли­кий про­во­зг­ла­сил хрис­ти­а­н­ство един­ствен­ной ре­ли­ги­ей всей Римс­кой им­пе­рии. С тех пор мож­но при­пом­нить мно­го про­яв­ле­ний бо­лез­ней ре­ли­ги­оз­но­го рос­та Ви­зан­тии: взять хо­тя бы дра­ки рев­ни­те­лей хрис­ти­а­н­ства с не впол­не хрис­ти­а­ни­зи­ро­ван­ны­ми жи­те­ля­ми Конс­тан­ти­но­по­ля при Ио­ан­не Зла­то­ус­те! А Юс­ти­ни­ан II сжи­гал ере­ти­ков, осо­бен­но ар­мя­нс­ких мо­но­фи­зи­тов.

 

Фрагмент мозаики из храма Святой Софии. XI век

Пытаясь залить пожар вечной войны не кровью, а золотом, Византия
от рождения до смерти своей работала на эту самую войну.

Но все это бы­ли цве­точ­ки по срав­не­нию с тем, что на­ча­лось в VIII–IX ве­ках. Я имею в ви­ду ико­но­бор­че­ст­во – на­и­бо­лее яр­кую стра­ни­цу «ду­хов­ных ис­ка­ний» Ви­зан­тии.

Ис­то­ки ико­но­бор­че­ст­ва сле­ду­ет ис­кать в со­су­ще­ст­во­ва­нии в аре­а­ле Ви­зан­тии трех ав­ра­ами­чес­ких ре­ли­гий, из ко­то­рых две – иу­да­изм и ис­лам – от­вер­га­ют вся­кое идо­ло­пок­ло­н­ство. Вли­я­ние этой идеи ох­ва­ти­ло не толь­ко ви­зан­тийс­кие ди­о­це­зы, не­пос­ре­д­ствен­но на­се­лен­ные му­суль­ма­на­ми и иу­де­я­ми или рас­по­ло­жен­ные в приг­ра­ничье – ря­дом с ара­ба­ми и пер­са­ми, но и глу­бо­ко про­ник­ло во все слои ви­зан­тийс­ко­го об­ще­ст­ва. И де­ло да­же не толь­ко в том, что им­пе­ра­то­ры стре­ми­лись уст­ра­нить про­во­ци­ро­вав­ший, разд­ра­жав­ший мо­мент в от­но­ше­ни­ях с иу­дейс­ким и му­суль­ма­нс­ким ми­ром, унич­то­жить все прег­ра­ды, кам­ни претк­но­ве­ния, ме­шав­шие ук­ре­пить там свое вли­я­ние. Прос­то рев­ность о «пра­виль­ном хрис­ти­а­н­стве» рас­ко­ло­ла ви­зан­тийс­кое об­ще­ст­во свер­ху до­ни­зу. При этом не­ма­ло­важ­ную роль сыг­рал и фак­тор мно­го­на­ци­о­наль­нос­ти им­пе­рии и ее ке­са­рей – Ль­ва III Исав­ра, Ль­ва IV Ха­за­ра и Ль­ва V Ар­мя­ни­на. Проз­ви­ща-эт­но­ни­мы глав­ных ак­то­ров ико­но­бор­че­ст­ва го­во­рят о мно­гом. (Что ка­са­ет­ся исав­ров, то так на­зы­вал­ся во­ин­ствен­ный на­род Ма­лой Азии, Лев Гу­ми­лев счи­тал их по­том­ка­ми ки­ли­кийс­ких пи­ра­тов.) За им­пе­ра­то­ра­ми-ико­но­бор­ца­ми сто­ял со­от­ве­т­ству­ю­щий эт­ни­чес­кий ду­хов­ный опыт и пред­поч­те­ния. А за ни­ми – ме­жэт­ни­чес­кие про­ти­во­ре­чия, оп­ре­де­ля­ю­щие обыч­но все и вся.

Про­яв­лял­ся эт­ни­чес­кий фак­тор и во внут­рен­них расп­рях. Иног­да воз­ни­ка­ет та­кое впе­чат­ле­ние, что про­ти­во­ес­тес­твен­ное пос­то­ян­ное про­жи­ва­ние бок о бок раз­ноп­ле­мен­ных масс за­ря­жа­ло все об­ще­ст­во мощ­ней­шим за­ря­дом не­тер­пи­мос­ти и аг­рес­сии, ко­то­рый толь­ко ждал по­во­да, что­бы раз­ра­зить­ся взры­вом. То есть от­су­т­ствие на­ци­о­наль­ной скре­пы у Ви­зан­тийс­кой им­пе­рии не мог­ло быть ком­пен­си­ро­ва­но на­ли­чи­ем скреп-си­­­­му­ляк­ров – язы­ка и ре­ли­гии. Пер­вич­ное, из­на­чаль­ное не под­ме­ня­ет­ся вто­рич­ным, про­из­вод­ным. У Вто­ро­го Ри­ма не бы­ло на­ро­да-хо­зя­и­на, этот факт нель­зя ни от­ме­нить, ни прик­рыть ка­ким-ли­бо фи­го­вым лист­ком.

Дом без хо­зя­и­на неп­ро­чен и пре­ис­пол­нен скверн.

Зла­то и бу­лат

Ме­та­ли­ся сму­щен­ные на­ро­ды…

Мож­но за­дать­ся воп­ро­сом: как же при всех этих внут­рен­них про­ти­во­ре­чи­ях, разд­ра­ях и нест­ро­е­ни­ях Ви­зан­тия умуд­ря­лась вы­жи­вать в нед­ру­же­ст­вен­ном ок­ру­же­нии и про­тя­ну­ла все же це­лых ты­ся­чу сто двад­цать три го­да (ес­ли счи­тать от пе­ре­но­са сто­ли­цы из Ри­ма в Конс­тан­ти­но­поль в 330 го­ду)? По­че­му ее ник­то так дол­го не мог унич­то­жить, ра­зор­вать, как ра­зор­ва­ли За­пад­ную Римс­кую им­пе­рию?

На это есть нес­коль­ко от­ве­тов.

Во-пер­вых, Ви­зан­тию все же не­од­нок­рат­но и не без ус­пе­ха раз­ры­ва­ли, от­ди­рая каж­дый раз не­ма­лые кус­ки. Сво­е­го мак­си­маль­но­го раз­ме­ра, как в VI ве­ке, она в даль­ней­шей сво­ей судь­бе уже ни­ког­да не дос­ти­га­ла. К се­ре­ди­не XI ве­ка она сок­ра­ти­лась прак­ти­чес­ки до Бал­кан и час­ти Ма­лой Азии, а на­ка­ну­не окон­ча­тель­но­го па­де­ния и вов­се не име­ла ни­че­го, кро­ме сто­ли­цы.

Во-вто­рых, Ви­зан­тии дол­гое вре­мя поп­рос­ту вез­ло. Ее ге­ог­ра­фи­чес­кое по­ло­же­ние поз­во­ля­ло ей, иг­рая на про­ти­во­ре­чи­ях мо­гу­ще­ст­вен­ных со­се­дей (го­тов и гун­нов, сла­вян и ава­ров, пер­сов и ара­бов, рус­ских и бол­гар, ту­рок и мон­го­лов и т.д.), нейт­ра­ли­зо­вы­вать за счет это­го не­пос­ре­д­ствен­ные уг­ро­зы сво­е­му су­ще­ст­во­ва­нию. Ви­зан­тий­цы бы­ли ис­кус­ны­ми дип­ло­ма­та­ми. Но все уг­ро­зы во­зоб­нов­ля­лись, ког­да с од­ной из сто­рон ис­че­зал про­ти­во­вес.

В-треть­их… Но тут на­до об­ра­тить­ся к во­ен­ной ис­то­рии Ро­мейс­кой им­пе­рии, ко­то­рая зас­лу­жи­ва­ет са­мо­го прис­таль­но­го вни­ма­ния. Ха­рак­тер­ные осо­бен­нос­ти им­пе­рс­ко­го бы­тия про­яв­ля­ют­ся в ней очень вы­пук­ло.

В ви­зан­тийс­кую ар­мию с са­мых пер­вых ве­ков су­ще­ст­во­ва­ния Вос­точ­ной Римс­кой им­пе­рии был отк­рыт ши­ро­кий дос­туп ино­род­цам – как в сос­та­ве це­лых от­ря­дов, так и в ин­ди­ви­ду­аль­ном по­ряд­ке. Пле­ме­на вар­ва­ров-на­ем­ни­ков – так на­зы­ва­е­мые фе­де­ра­ты – пос­тав­ля­ли Конс­тан­ти­но­по­лю во­и­нов оп­ре­де­лен­ной на­ци­о­наль­нос­ти за жа­ло­ванье. Ко­ман­ди­ры наз­на­ча­лись из их же сре­ды. Та­кие от­ря­ды, ес­ли зат­ра­ги­ва­лись их эт­ни­чес­кие ин­те­ре­сы или ес­ли по­яв­ля­лась воз­мож­ность про­во­зг­ла­сить ва­си­лев­сом сво­е­го че­ло­ве­ка, тут же под­ни­ма­ли мя­те­жи. Всег­да не прочь раз­бить и разг­ра­бить вра­га пос­ла­бее, они не очень-то упи­ра­лись, ког­да де­ло ста­но­ви­лось слиш­ком жар­ким. Как та­ких вес­ти в смерт­ный бой? Ни­ког­да Ви­зан­тия не мог­ла на­вес­ти по­ря­док же­лез­ной ру­кой, наг­нать на все ок­ре­ст­ные на­ро­ды ужас, как это умел Рим. Ни­ког­да ни­ко­го не мог­ла по­бе­дить окон­ча­тель­но, как рим­ля­не – Кар­фа­ген, Гре­цию, Мит­ри­да­та и т.д. Она не име­ла воз­мож­нос­ти поз­во­лить се­бе вой­ну не на жизнь, а на смерть (по­то­му что на­ем­ни­ки так не во­ю­ют) и ни­ког­да не до­би­ва­ла, не до­дав­ли­ва­ла от­ра­жен­но­го вра­га.

 

Император и воины. Миниатюра из «Романа об Александре Великом». XIV век

По мере разорения стратиотов иностранные наемники начинали играть
все более и более заметную роль в армии.

Чуя про­во­ци­ро­вав­шую сла­бость Ро­мейс­кой им­пе­рии, ее гни­лость, не­го­тов­ность ид­ти до кон­ца, веч­но враж­деб­ные со­се­ди неп­ре­рыв­но ис­пы­ты­ва­ли и ку­са­ли ее со всех сто­рон. И – что де­лать! – Ви­зан­тия, нес­по­соб­ная к нас­то­я­щей вой­не, пред­по­чи­та­ла от­ку­пать­ся или под­ку­пать офи­це­ров про­тив­ни­ка. А зна­чит, ей пос­то­ян­но при­хо­ди­лось выт­ря­сать день­ги из сво­их же под­дан­ных. Конт­роль го­су­да­р­ства за де­я­тель­ностью лю­бо­го про­из­во­ди­те­ля или тор­гов­ца был нес­лы­хан­но жест­ким. Зас­лу­жен­но жал­кая участь «сог­раж­дан» – ре­зуль­тат прин­ци­пи­аль­но лож­но­го (мно­го­на­ци­о­наль­но­го) уст­рой­ства го­су­да­р­ства.

При этом по­лу­чал­ся по­роч­ный круг: от­ку­па­ясь на вре­мя от од­них вра­гов, ро­меи по­рож­да­ли у дру­гих на­деж­ду на та­кую же лег­кую по­жи­ву. Пы­та­ясь за­лить по­жар веч­ной вой­ны не кровью, а зо­ло­том, Ви­зан­тия от рож­де­ния до смер­ти сво­ей ра­бо­та­ла на эту са­мую вой­ну, бес­слав­но и бесп­лод­но ис­то­щая внут­рен­ние про­из­во­ди­тель­ные си­лы. По­доб­ную стра­те­гию од­наж­ды по­пы­тал­ся оп­рав­дать ва­си­левс Конс­тан­тин Баг­ря­но­род­ный, счи­тав­ший, что го­су­да­р­ство ро­ме­ев про­ти­вос­то­ит все­му ос­таль­но­му ми­ру – ми­ру вар­ва­ров, в борь­бе с ко­то­рым хо­ро­ши все сред­ства: зо­ло­то, об­ман или ору­жие. Тра­ди­ци­он­но пред­поч­те­ние от­да­ва­лось пер­вым двум.

Прав­да, Юс­ти­ни­ан II стал по об­раз­цу древ­них рим­лян фор­ми­ро­вать бо­е­вые пог­ра­нич­ные со­е­ди­не­ния из мест­ных кресть­ян (они про­су­ще­ст­во­ва­ли нес­коль­ко сто­ле­тий) и на­чал пе­ре­хо­дить к ор­га­ни­за­ции опол­че­ния из мест­ных граж­дан. Фем­ные войс­ка из кресть­ян-стра­­­ти­о­тов со вре­ме­нем ста­ли ос­но­вой ви­зан­тийс­кой ар­мии вмес­то на­ем­ных войск. Ни­ки­фор I ус­та­но­вил сво­е­го ро­да рек­рут­чи­ну, свя­зав зем­лев­ла­де­ние с во­инс­кой служ­бой и кру­го­вой по­ру­кой. Это так­же силь­но ук­ре­пи­ло ар­мию. Ни­ки­фор II ос­во­бо­дил от на­ло­га тя­же­лых кон­ни­ков – ка­таф­рак­тов – и да­же их слуг, а так­же во­об­ще за­бо­тил­ся о стра­ти­о­тах. Не­ко­то­рые важ­ные по­бе­ды ви­зан­тий­цев – в част­нос­ти, лик­ви­да­ция не­за­ви­си­мос­ти бол­гар – ста­ли ре­зуль­та­том та­кой вер­ной по­ли­ти­ки.

Впро­чем, длил­ся этот пе­ри­од не так уж и дол­го, да и сис­те­ма на­ем­ни­че­ст­ва ни­ког­да не ис­че­за­ла пол­ностью. По ме­ре ра­зо­ре­ния стра­ти­о­тов иност­ран­ные на­ем­ни­ки на­чи­на­ли сно­ва иг­рать все бо­лее и бо­лее за­мет­ную роль в ар­мии. К са­мо­му кон­цу XI ве­ка по­ло­же­ние Ви­зан­тии ока­за­лось нас­толь­ко тя­же­лым, что им­пе­ра­тор Алек­сей Ком­нин об­ра­тил­ся с от­ча­ян­ным пись­мом к за­пад­ным го­су­да­р­ствам, умо­ляя их ока­зать по­мощь гиб­нув­шей им­пе­рии. Соб­лаз­няя хрис­ти­а­нс­ких пра­ви­те­лей рас­ска­за­ми о ре­ли­ги­оз­ных сок­ро­ви­щах и «о бес­чис­лен­ных бо­га­т­ствах и дра­го­цен­нос­тях», на­коп­лен­ных в Конс­тан­ти­но­по­ле во­об­ще и в хра­ме Свя­той Со­фии в част­нос­ти, он пи­сал: «Мы от­да­ем­ся в ва­ши ру­ки; мы пред­по­чи­та­ем быть под властью ла­ти­нян, чем под игом языч­ни­ков. Мы не мо­жем по­ло­жить­ся на те войс­ка, ко­то­рые у нас ос­та­ют­ся, так как и они мо­гут быть соб­лаз­не­ны на­деж­дой об­ще­го рас­хи­ще­ния».

Им­пе­ра­тор знал, о чем го­во­рил. Ведь это он сам ру­ко­во­дил оса­дой Конс­тан­ти­но­по­ля и брал его в 1081 го­ду, возг­ла­вив мя­теж, и был сви­де­те­лем то­го, как при пер­вой воз­мож­нос­ти все мя­теж­ное войс­ко бро­си­лось гра­бить го­род: «Это бы­ла сме­шан­ная тол­па фра­кий­цев, ма­ке­дон­цев, ро­ме­ев, вар­ва­ров. По от­но­ше­нию к соп­ле­мен­ни­кам они ве­ли се­бя ху­же вра­гов», – пи­сал ви­зан­тийс­кий хро­нист Ио­анн Зо­на­ра. Хро­нист ошиб­ся: они бы­ли не «соп­ле­мен­ни­ка­ми», а все­го лишь «сог­раж­да­на­ми». И ве­ли се­бя имен­но по ло­ги­ке сог­раж­да­н­ства, ког­да ник­то ни­ко­му не брат. Точ­но так же пос­ле па­де­ния Конс­тан­ти­но­по­ля в 1204 го­ду ок­ре­ст­ные кресть­я­не, ску­пая за бес­це­нок все под­ряд у выр­вав­ших­ся из кро­меш­но­го ада го­ро­жан, зло­ра­д­ство­ва­ли: «Сла­ва Бо­гу, на­ко­нец-то и мы обо­га­ти­лись!»

Уже при Алек­сее Ком­ни­не ро­мейс­кое войс­ко бы­ло фак­ти­чес­ки не­бо­ес­по­соб­ным – ка­таф­рак­ты ма­ло­чис­лен­ны, стра­ти­о­тс­кое опол­че­ние поч­ти лик­ви­ди­ро­ва­но, на­ем­ни­ки не­на­деж­ны. Воп­рос фак­ти­чес­ки сво­дил­ся к то­му, кто и ког­да пер­вым на­не­сет смер­тель­ный удар Конс­тан­ти­но­по­лю, ко­му дос­та­нет­ся глав­ный приз. Но в 1095 го­ду был объ­яв­лен Пер­вый крес­то­вый по­ход, и это спас­ло Ви­зан­тию, пос­коль­ку крес­то­нос­цы на Вос­то­ке нуж­да­лись в ее под­де­рж­ке и за это при­ся­га­ли ва­си­лев­сам на вер­ность, участ­во­ва­ли в сов­ме­ст­ных бо­е­вых действи­ях про­тив «не­вер­ных». Смерть им­пе­рии ока­за­лась отс­ро­чен­ной – до ка­та­ст­ро­фы 1204 го­да.

На этом мож­но бы­ло бы и ос­та­но­вить­ся, но бук­валь­но сра­зу пос­ле пог­ро­ма 1204 го­да вок­руг гре­чес­ко­го го­ро­да Ни­кеи сло­жи­лось не­боль­шое, за­то мо­но­на­ци­о­наль­ное гре­чес­кое го­су­да­р­ство со сво­им «им­пе­ра­то­ром» – Фе­до­ром Лас­ка­ри­сом. На­ем­ни­ков в ни­кейс­кой ар­мии бы­ло очень ма­ло, а ее ос­но­ву сос­та­ви­ли гре­чес­кие про­ни­а­ры, по­лу­чав­шие в уп­рав­ле­ние на­де­лы на ус­ло­ви­ях обя­за­тель­ной служ­бы.

 

{div width:385|float:left}{module 11_Theodore_I_Laskaris_miniature}{/div}И слу­чи­лось чу­до. Гре­ки, нес­мот­ря на нич­тож­ные си­лы, ос­та­но­ви­ли прод­ви­же­ние ла­ти­нян, под­ня­ли на­род­ную вой­ну, а вско­ре прев­ра­ти­ли свою стра­ну в силь­ней­шее гре­чес­кое го­су­да­р­ство Ма­лой Азии. Они об­ра­ти­ли в бегство пре­вос­хо­див­шие их си­лы сельд­жу­ков, обес­пе­чи­ли мир с ни­ми на нес­коль­ко де­ся­ти­ле­тий. А вско­ре и ска­зоч­но раз­бо­га­те­ли, ве­дя муд­рую эко­но­ми­чес­кую по­ли­ти­ку. Ла­ти­нс­кая им­пе­рия крес­то­нос­цев не­ук­лон­но сок­ра­ща­лась, а Ни­кейс­кая гре­ков – рос­ла. В 1261 го­ду ни­кейс­кий им­пе­ра­тор Ми­ха­ил Па­ле­о­лог взял Конс­тан­ти­но­поль и вос­ста­но­вил Ви­зан­тийс­кую им­пе­рию (хо­тя и в скром­ных масш­та­бах).

Так бы­ло наг­ляд­но про­де­мо­н­стри­ро­ва­но пре­вос­хо­д­ство на­ци­о­наль­но­го го­су­да­р­ства над мно­го­на­ци­о­наль­ной им­пе­ри­ей.

Од­на­ко ре­а­ни­ми­ро­вав мно­го­на­ци­о­наль­ную им­пе­рию, ви­зан­тий­цы об­рек­ли се­бя на пов­тор­ную – на сей раз уже не­об­ра­ти­мую – по­ги­бель. Опять вмес­то соп­ле­мен­ни­че­ст­ва (ос­но­вы вся­кой здо­ро­вой жиз­нес­по­соб­ной на­ции) воз­ник­ло сог­раж­да­н­ство – псев­до­на­ци­о­наль­ный си­му­лякр. Пер­вым симп­то­мом не­из­беж­но­го кра­ха ста­ла уния 1274 го­да, сле­ду­ю­щим – от­да­ча Ми­ха­и­лом VIII сво­их до­че­рей за та­та­рс­ких пра­ви­те­лей Аба­гу и Но­гая. По­том бы­ло от­лу­че­ние всех (!) жи­те­лей Ви­зан­тии от Церк­ви за разв­рат пат­ри­ар­хом Афа­на­си­ем, да­лее – со­юз Ио­ан­на Кан­та­ку­зи­на с тур­ка­ми в граж­да­нс­кой вой­не с Ио­ан­ном Па­ле­о­ло­гом, приз­на­ние пос­лед­ним сю­зе­ре­ни­те­та сул­та­на Му­ра­да I в 1373 го­ду и т.д. В 1439 го­ду бы­ла под­пи­са­на оче­ред­ная уния, и ва­си­левс ро­ме­ев ко­ле­ноп­рек­ло­нен­но об­ло­бы­зал ру­ку па­пы, но это уже не по­мог­ло. К мо­мен­ту штур­ма Конс­тан­ти­но­по­ля в 1453 го­ду от им­пе­рии ос­та­ва­лась (не счи­тая нес­коль­ких ост­ро­вов и обез­лю­жен­ной Мо­реи) од­на толь­ко за­пус­тев­шая сто­ли­ца, где про­жи­ва­ли все­го 35–50 ты­сяч че­ло­век.

После погрома 1204 года вокруг греческого города Никеи
сложилось небольшое, зато мононациональное греческое
государство со своим «императором» – Федором Ласкарисом.

Кро­ва­вый ка­лей­дос­коп

И вы­си­лись, и па­да­ли ца­ри…

Не­да­ром го­во­рят: «Ка­ков поп, та­ков и при­ход». Или: «Ры­ба тух­нет с го­ло­вы». Ис­то­рию ви­зан­тийс­ких им­пе­ра­то­ров, пре­тен­ден­тов и узур­па­то­ров, их борь­бы за власть, вос­хож­де­ний на прес­тол и па­де­ний нель­зя чи­тать без дро­жи омер­зе­ния. На стра­ни­цах этой ис­то­рии справ­ля­ют свой три­умф не­ве­же­ст­во, алч­ность, ко­ва­р­ство, по­хоть, пре­да­тель­ство, жес­то­кость, бес­сты­жая де­ма­го­гия и про­чие по­ро­ки всех сор­тов. Та­кой бы­ла жизнь дво­ра и во­об­ще выс­ших кру­гов. А вся ос­таль­ная стра­на прос­то восп­ро­из­во­ди­ла по­доб­ную сис­те­му вплоть до пос­лед­не­го сво­е­го дня.

По­че­му?

Не­ког­да рес­пуб­ли­ка­нс­кая идея воз­нес­ла Пер­вый Рим на вы­со­ту гос­по­д­ства над ми­ром. Па­де­ние этой идеи, на­чав­ше­еся еще в кон­це ста­рой эры, дос­тиг­ло сво­е­го дна во Вто­ром Ри­ме, най­дя са­мое со­вер­шен­ное воп­ло­ще­ние в свя­щен­ном и бо­гох­ра­ни­мом са­мо­дер­жа­вии. В нас­ле­д­ство от им­пе­ра­то­рс­ко­го Ри­ма эпо­хи упад­ка Ро­мейс­кой им­пе­рии дос­та­лась сво­е­об­раз­ная «де­мок­ра­ти­чес­кая мо­нар­хия» в са­мом худ­шем ви­де – сис­те­ма вы­бор­ных им­пе­ра­то­ров. То есть строй, про­ти­вос­то­яв­ший прин­ци­пам не столь­ко арис­ток­ра­тии или рес­пуб­ли­ки, сколь­ко ме­ри­ток­ра­тии. Ди­нас­ти­чес­кий прин­цип пе­ре­да­чи влас­ти по нас­ле­д­ству офор­мил­ся лишь в пос­лед­ние ча­сы Ви­зан­тии. Но до это­го в ней гос­по­д­ство­ва­ли позд­не­ри­мс­кие по­ряд­ки, ког­да в ре­зуль­та­те действия «со­ци­аль­ных лиф­тов» на тро­не мог ока­зать­ся лю­бой. Ни­ки­та Хо­ни­ат в XIII ве­ке пи­сал по это­му по­во­ду: «Бы­ли лю­ди, ко­то­рые вче­ра или, сло­вом ска­зать, не­дав­но грыз­ли же­лу­ди а те­перь со­вер­шен­но отк­ры­то изъ­яв­ля­ли свои ви­ды и пре­тен­зии на царс­кое дос­то­и­н­ство, уст­рем­ляя на не­го свои бес­сты­жие гла­за, и упот­реб­ля­ли в ка­че­ст­ве сва­тов, или луч­ше свод­ни­ков, про­даж­ных и ра­бо­ле­п­ству­ю­щих чре­ву об­ще­ст­вен­ных кри­ку­нов. О, зна­ме­ни­тая римс­кая дер­жа­ва, пред­мет за­ви­ст­ли­во­го удив­ле­ния и бла­го­го­вей­но­го по­чи­та­ния всех на­ро­дов, кто не ов­ла­де­вал то­бою на­силь­но? Кто не бес­чес­тил те­бя наг­ло? Ко­го ты не зак­лю­ча­ла в свои объ­я­тия, с кем не раз­де­ля­ла ло­жа, ко­му не от­да­ва­лась и ко­го за­тем не пок­ры­ва­ла вен­цом, не ук­ра­ша­ла ди­а­де­мою и не обу­ва­ла за­тем в крас­ные сан­да­лии?»

Очень час­то в этом ка­лей­дос­ко­пе про­яв­ля­лась во­ля прос­то­на­родья. Бо­лее то­го, пе­ред на­ми сво­е­го ро­да «ви­зан­тийс­кая меч­та» (по ана­ло­гии с ны­неш­ней «аме­ри­ка­нс­кой меч­той»). Конс­тан­тин Баг­ря­но­род­ный симп­то­ма­тич­но выс­ка­зал­ся в оп­рав­да­ние воз­вы­ше­ния сво­е­го ро­до­на­чаль­ни­ка, Ва­си­лия Ма­ке­до­ня­ни­на: «Слу­чи­лось та­кое по моль­бам лю­дей вель­мож­ных и прос­то­го на­ро­да, а так­же войс­ка и во­е­на­чаль­ни­ков и всех жи­те­лей всех зе­мель и всех го­ро­дов дер­жа­вы. Ибо все они мо­ли­лись, что­бы при­шел к влас­ти че­ло­век, вку­сив­ший низ­кой судь­бы, ко­то­рый бы знал, как мнут бо­ка бед­ня­кам силь­ные ми­ра се­го, как бе­зо вся­ко­го на то пра­ва оби­ра­ют их, как вос­ста­ют сми­рен­ные и по­па­да­ют в рабство к сво­им соп­ле­мен­ни­кам». По­доб­ных «вку­сив­ших низ­кой судь­бы» не­ма­ло в ис­то­рии ви­зан­тийс­ких ди­нас­тий.

Час­то борь­ба за трон ока­зы­ва­лась за­ко­но­мер­ным ре­зуль­та­том на­ци­о­наль­ных от­но­ше­ний в им­пе­рии. Исав­рийс­кая, Си­рийс­кая, Ма­ке­до­нс­кая, Ар­мя­нс­кая, Фра­кийс­кая, Ил­ли­рийс­кая ди­нас­тии сме­ня­ли друг дру­га. Вре­ме­на­ми они отк­ры­ва­ли до­ро­гу к влас­ти ара­бам, гре­кам, сла­вя­нам. Со­от­ве­т­ствен­но соп­ле­мен­ная изб­ран­ни­ку знать каж­дый раз пе­ре­тя­ги­ва­ла оде­я­ло на се­бя.

Вот та­кой бла­го­датью бы­ла эта Ви­зан­тия.

 

Провозглашение императором. Миниатюра из Мадридской рукописи «Хроники» Иоанна Скилицы.
XII–XIII века

В наследство от императорского Рима эпохи упадка Ромейской империи досталась
своеобразная «демократическая монархия» в самом худшем виде – система
выборных императоров, противостоящая меритократии.

Эпи­лог

Вос­ста­но­вить им­пе­рию – зна­­­чит окон­ча­тель­но
по­хо­ро­нить рус­ский на­род.

«Рос­сия долж­на стать, как Ви­зан­тия», – го­во­рят нам по­рой «доб­ро­же­ла­те­ли».

«Не дай Бог!» – от­ве­чаю я.

От­че­го по­гиб­ла Ви­зан­тия?

Это со­вер­шен­но яс­но и по­нят­но. Ви­зан­тия по­гиб­ла от собствен­ной мно­го­на­ци­о­наль­нос­ти и муль­ти­куль­тур­нос­ти. Вот пря­мой и оче­вид­ный от­вет на воп­рос об уро­ках этой им­пе­рии для нас, рус­ских.

Ре­цепт дол­го­ле­тия эт­но­са дос­та­точ­но прост и в ос­нов­ном хо­ро­шо из­вес­тен:

• эн­до­гам­ные бра­ки;
• жест­кое се­мей­но-брач­но-сек­су­аль­ное за­ко­но­да­тель­ство с зап­ре­том на все де­ви­а­ции;
• своя пле­мен­ная (на­ци­о­наль­ная) ре­ли­гия;
• своя пле­мен­ная власть – да­же под ок­ку­па­ци­ей, да­же на чуж­би­не, в гет­то, в пле­ну;
• во­об­ще своя пле­мен­ная эли­та всех ви­дов – от ад­ми­ни­ст­ра­тив­ной и во­инс­кой до ин­тел­лек­ту­аль­ной и ху­до­же­ст­вен­ной…

Ни­че­го это­го не бы­ло у сог­раж­дан Ро­мейс­кой им­пе­рии. Ви­зан­тий­цы ни­ког­да не бы­ли ни эт­но­сом, ни со­от­ве­т­ствен­но на­ци­ей. Они ос­та­ва­лись все­го лишь сог­раж­да­н­ством со все­ми вы­те­кав­ши­ми от­сю­да пос­ле­д­стви­я­ми: внут­рен­ней нес­та­биль­ностью и сла­бой за­щи­щен­ностью пе­ред ли­цом внеш­них уг­роз.

Спо­ру нет, Ви­зан­тия бы­ла во мно­гом хо­ро­ша, осо­бен­но с точ­ки зре­ния ма­лых и сред­них эт­но­сов. Но век ее был не­до­лог – с 330-го до 1453-го. То есть все­го-то 1123 го­да. Ес­ли мы и впрямь, как она, то нам уже по­ра со­би­рать­ся в гроб. Пос­коль­ку на­ша го­су­да­р­ствен­ность, ес­ли счи­тать с 862 го­да, от Рю­ри­ка, нас­чи­ты­ва­ет 1150 лет.

Есть един­ствен­ный спо­соб из­бе­жать это­го: пре­об­ра­зо­вать­ся в рус­ское на­ци­о­наль­ное го­су­да­р­ство. Толь­ко так мы смо­жем прод­лить свое су­ще­ст­во­ва­ние.

Став­ка на им­пе­рию – ги­бель­на. Ибо тог­да нуж­но сми­рить­ся со смертью на­ции, а с нею – не­из­беж­но – и го­су­да­р­ства. Но ес­ли уми­рать преж­де вре­ме­ни не­о­хо­та, то на­до спа­сать рус­ский на­род, воз­рож­дать его к но­вой жиз­ни. Нам нуж­но не рос­сийс­кое сог­раж­да­н­ство, а пол­но­цен­ная рус­ская на­ция. Толь­ко она смо­жет спас­ти стра­ну от рас­па­да и ги­бе­ли.

Ино­го не да­но.

Ви­зан­тийс­кий опыт при­ве­т­ству­ют и про­по­ве­ду­ют глав­ным об­ра­зом пра­вос­лав­ные кле­ри­ка­лы. И то не все, а лишь те, ко­то­рые ста­вят ре­ли­ги­оз­ное един­ство вы­ше на­ци­о­наль­но­го. Не по­ни­мая при этом, что толь­ко вто­рое спо­соб­но дать ос­но­ву для пер­во­го. И за­бы­вая, чем в действи­тель­нос­ти бы­ла ре­ли­ги­оз­ная жизнь Ви­зан­тии.

 

Ис­то­рия рус­ско­го эт­но­са и ис­то­рия Рос­сии, к счастью, не име­ют ни­че­го об­ще­го с ис­то­ри­ей Ви­зан­тии. У нас есть глав­ное, су­ще­ст­вен­ней­шее от­ли­чие – го­су­да­р­ство­об­ра­зу­ю­щий на­род, рус­ские. По­э­то­му лю­бые по­пыт­ки про­во­дить па­рал­лель с Ви­зан­ти­ей, брать с нее при­мер – не­сос­то­я­тель­ны и вред­ны для нас. А вот оце­ни­вать уг­ро­зы и вы­зо­вы, сто­я­щие пе­ред на­ми, с точ­ки зре­ния пла­чев­но­го ви­зан­тийс­ко­го опы­та мож­но и нуж­но.

Что та­кое две­над­цать ве­ков? Го­су­да­р­ство-«дол­го­жи­тель» с та­ким воз­рас­том – это пус­тяк. А вот эт­но­сы-дол­го­жи­те­ли (Ин­дия, Ки­тай, ев­реи) воз­рас­том в ра­зы боль­ше – это пред­мет для раз­мыш­ле­ний, за­вис­ти, изу­че­ния и пе­ре­ни­ма­ния опы­та. Ка­кая нам ра­дость, ес­ли рус­ские ис­чез­нут, ут­ра­тят или сме­нят иден­тич­ность, а го­су­да­р­ство с име­нем «Рос­сия» бу­дет проц­ве­тать? По мне уж луч­ше на­о­бо­рот.

При­мер ев­ре­ев учит: эт­нос, ес­ли он сох­ра­ня­ет се­бя в ве­ках, ра­но или позд­но смо­жет вос­ста­но­вить, вер­нуть да­же свою ут­ра­чен­ную го­су­да­р­ствен­ность. Но ни­ког­да и ни­ка­кой Ви­зан­тии мы уже не уви­дим, пос­коль­ку не­ко­му ее воз­рож­дать – нет тех ро­ме­ев (ны­неш­ние гре­ки – не ро­меи, а уж тем бо­лее не эл­ли­ны).

По­э­то­му ска­жем се­бе пря­мо: нам нуж­но не го­су­да­р­ство-«дол­го­жи­тель», по­жи­ра­ю­щий рус­ский эт­нос, а рус­ский эт­нос-дол­го­жи­тель, под­дер­жи­ва­ю­щий свое го­су­да­р­ство.

Про­ти­во­пос­тав­лять рус­ских и Рос­сию, как это по­рой, увы, де­ла­ет­ся, – лож­ный, оши­боч­ный путь.

Но при­о­ри­те­ты долж­ны быть рас­став­ле­ны чет­ко и бес­ко­мп­ро­ми­с­сно: вна­ча­ле рус­ская на­ция, а рус­ское го­су­да­р­ство по­том.