{div width:385|float:left}{module 2_Hunername_accession_Mehmed_II}{/div}Па­рал­лель­но с фор­ми­ро­ва­ни­ем на­ци­о­наль­ных го­су­дарств в Ев­ро­пе про­дол­жа­ли су­ще­ст­во­вать та­кие ос­кол­ки и ва­ри­а­ции те­мы, как, нап­ри­мер, Австро-Вен­ге­рс­кая мо­нар­хия. Ка­те­го­рия «им­пе­рия» пос­те­пен­но при­об­ре­та­ла ме­та­фо­ри­чес­кий ха­рак­тер, обоз­на­чая об­шир­ные кон­ти­нен­таль­ные го­су­да­р­ства – Вто­рую Гер­ма­нс­кую им­пе­рию (1871–1918) и не­доб­рой па­мя­ти не­сос­то­яв­ший­ся не­о­фи­ци­аль­ный Тре­тий рейх. Мож­но при­пом­нить Пер­вую и Вто­рую фран­цу­зс­кие им­пе­рии – со­от­ве­т­ствен­но На­по­ле­о­на I (1804–1814, 1815) и На­по­ле­о­на III (1852–1870), – ис­поль­зо­вав­шие по­ли­ти­чес­кие и лек­си­чес­кие ал­лю­зии из ар­се­на­ла римс­кой ис­то­рии. А так­же за­мо­рс­кие конг­ло­ме­ра­ты ко­ло­ни­аль­ных им­пе­рий во гла­ве с Бри­та­нс­кой. На­ко­нец, уже в на­ши дни – ин­тег­ри­ру­е­мую и ин­тег­ри­ру­ю­щую внеш­нее ок­ру­же­ние мо­за­ич­ную конструк­цию Ев­ро­пейс­ко­го со­ю­за.

При­ме­ча­тель­на судь­ба «Вос­то­ка» – Вто­ро­го Ри­ма. Сколь раз­лич­ны меж­ду со­бой ис­то­рия этой римс­кой ме­та­мор­фо­зы с ее взле­та­ми, пе­ри­пе­ти­я­ми, ка­та­ст­ро­фа­ми и сте­ре­о­тип­ные предс­тав­ле­ния о ней как о не­под­виж­ной, инерт­ной мо­но­лит­ной конструк­ции.

Тер­ри­то­ри­аль­ный об­раз это­го хрис­ти­а­нс­ко­го Ри­ма под­ви­жен, од­на­ко он не прос­то ме­нял раз­мер­ность.

При Юс­ти­ни­а­не на­ме­тил­ся кон­тур транс­кон­ти­нен­таль­но­го ги­ган­та, опо­я­сы­вав­ше­го сво­ей те­лес­ностью приб­реж­ные зем­ли Сре­ди­зем­но­морья: от Но­во­го Ри­ма – Конс­тан­ти­но­по­ля – че­рез Ана­то­лию к ру­бе­жам За­кав­казья. Здесь, от­то­лк­нув­шись от приг­ра­ничья, сле­до­вал раз­во­рот к Ан­ти­о­хии и Свя­той зем­ле. От­ту­да че­рез Еги­пет, по кром­ке се­ве­ро­аф­ри­ка­нс­ко­го по­бе­режья ро­мейс­кая го­су­да­р­ствен­ность уст­рем­ля­лась к югу Ибе­рийс­ко­го по­лу­о­ст­ро­ва. Да­лее, по­ме­тив Кор­си­ку, Сар­ди­нию, Си­ци­лию, ох­ва­тив Ита­лийс­кий са­по­жок и зах­ва­тив Ил­ли­рийс­кие прос­то­ры, расп­ро­ст­ра­ня­лась на Се­вер: от Гре­ции к Бол­га­рии, а дос­тиг­нув крымс­ко­го по­бе­режья Пон­та Эвк­си­нс­ко­го, при­ка­са­лась к зем­лям да­ле­кой Та­ма­ни – бас­нос­лов­ной Тму­та­ра­ка­ни.

Османские султаны – властители по-прежнему полиэтничной
и трансконтинентальной (все так же расположенной на трех  континентах)
государственности, – считая себя законными преемниками римской государственности,
приняли символическое бремя римской власти – титул римского кесаря – и носили его вплоть
до окончания Первой мировой войны.

Но в ка­кой-то мо­мент да­же цент­раль­ные об­лас­ти Вто­ро­го Ри­ма на­по­ми­на­ли раз­би­тое зер­ка­ло, раз­ле­тев­шись на мно­же­ст­во про­дол­жав­ших кро­шить­ся ос­кол­ков, – Ла­ти­нс­кая им­пе­рия и ее вас­са­лы с вкрап­ле­ни­я­ми ве­не­ци­а­нс­ких и ге­ну­э­зс­ких анк­ла­вов, пра­вос­лав­ные дер­жа­вы, сельд­жу­кс­кие, а за­тем ос­ма­нс­кие тер­ри­то­рии. Не­ко­то­рое вре­мя этот власт­ный ка­лей­дос­коп точ­но на­хо­дил­ся на ис­то­ри­чес­ком рас­путье и по­хо­дил на за­пад­но­ев­ро­пейс­кую чрес­по­ло­си­цу, раз­ве что с бо­лее вы­ра­жен­ным кон­фес­си­о­наль­ным раз­но­об­ра­зи­ем: Ко­ро­ле­в­ство Фес­са­ло­ни­ка, Ахейс­кое кня­же­ст­во, гер­цо­г­ства Афинс­кое и Нак­сос, Мо­рея, Кан­дия, ко­ро­ле­в­ство Кипр, царства Бол­га­рия и Сер­бия, Эпирс­кий дес­по­тат, Ве­ли­кая Ва­ла­хия, Ни­кейс­кая и Тра­пе­зу­н­дская им­пе­рии, Ки­ли­кийс­кое царство, Ико­нийс­кий сул­та­нат. За­тем вновь, хо­тя да­ле­ко не в преж­нем объ­е­ме, вос­ста­нав­ли­ва­лась от­но­си­тель­ная це­ло­ст­ность Ви­зан­тии. Да и са­мо пос­ле­ду­ю­щее кру­ше­ние им­пе­рии, сжав­шей­ся фак­ти­чес­ки до раз­ме­ров тер­ри­то­рии Конс­тан­ти­но­по­ля, ма­ни­фес­ти­ро­ва­ло ла­би­рин­то­об­раз­ный сим­во­лизм, замк­нув ис­то­ри­чес­кой ме­та­фо­рой ор­би­ту пе­ре­ме­щав­ше­го­ся по пла­не­те Веч­но­го Гра­да.

Меж­ду тем жиз­нен­ный цикл Ро­меи – го­су­да­р­ства-фе­ник­са – на этом не за­кон­чил­ся. Он про­дол­жил­ся в иной – ис­ла­мс­кой – ипос­та­си, удер­жи­вав­шей, а в чем-то да­же рас­ши­рив­шей тер­ри­то­ри­аль­ные про­пор­ции Вос­точ­но­го Ри­ма. Ос­ма­нс­кие сул­та­ны – влас­ти­те­ли по-преж­не­му по­ли­эт­нич­ной и транс­кон­ти­нен­таль­ной (все так же рас­по­ло­жен­ной на трех кон­ти­нен­тах) го­су­да­р­ствен­нос­ти, – счи­тая се­бя за­кон­ны­ми пре­ем­ни­ка­ми римс­кой го­су­да­р­ствен­нос­ти, при­ня­ли, на­чи­ная с за­во­е­ва­те­ля Конс­тан­ти­но­по­ля Мех­ме­да II, сим­во­ли­чес­кое бре­мя римс­кой влас­ти – ти­тул римс­ко­го ке­са­ря – и но­си­ли его вплоть до окон­ча­ния Пер­вой ми­ро­вой вой­ны.

В XX ве­ке воз­ни­ка­ли но­вые по­ли­ти­чес­кие конструк­ты – со­об­ще­ст­ва на­ций, ве­ли­кой дер­жа­вы, су­пер­си­лы, би­по­ляр­но­го ми­ра, – на­ве­вая вос­по­ми­на­ния и о все­ле­нс­ких ам­би­ци­ях ото­шед­ших в прош­лое пер­со­на­жей, и да­же о бы­лом про­ти­вос­то­я­нии Ри­ма и Кар­фа­ге­на… Ну, а бли­же к на­шим дням – в раз­го­во­рах о гло­ба­ли­за­ции, од­но­по­ляр­ном ми­ре, Pax Americana – опять-та­ки слыш­ны отз­ву­ки те­мы римс­ко­го мо­гу­ще­ст­ва, ви­ден отб­леск его ре­га­лий и стиг­ма­тов у стра­ны, ре­а­ли­зу­ю­щей с вер­ши­ны собствен­но­го Ка­пи­то­лийс­ко­го хол­ма свою вер­сию уни­вер­саль­но­го при­су­т­ствия в ны­неш­ней ге­ог­ра­фии Ой­ку­ме­ны. Речь меж­ду тем вновь за­хо­дит о пе­ре­се­ле­нии на­ро­дов, кри­зи­се од­но­по­люс­ной конструк­ции, приб­ли­же­нии Но­во­го Сред­не­ве­ковья, о вет­ре эпо­халь­ных пе­ре­мен, ше­лес­тя­щем стра­ни­ца­ми ис­то­рии, зна­ме­нуя ко­нец оче­ред­ной ее гла­вы и при­ше­ст­вие Но­во­го ми­ра.

Од­на­ко суть проб­ле­мы все-та­ки не в по­ли­ти­чес­кой ис­то­рии.