Слово в защиту неслухов
Владимир Курашов

Три эпохи детского городского досуга и конец истории детской городской субкультуры

Поделюсь размышлениями о трёх эпохах детского городского досуга, которые прошли в Казани на моих глазах, когда я сам был мальчишкой, когда стал родителем и когда — дедушкой.

К первой эпохе отношу, конечно, и всю детскую городскую субкультуры прошлых веков, хотя я описал только конец этой эпохи, который застал именно в детском возрасте.

Места обитания детей и светлые радости детства — важная тема. Детские парки теперь превратились в места острых ощущений: монстры в потёмках, закладывающий уши звук, сверкание неоновых вспышек и пронизывающие лазерные лучи. Вспоминаю совсем другое — хорошее.

Старинный парк в Казани, называвшийся с позапрошлого века «Русская Швейцария». Лето, ветерок, говор людей, пение птиц, умиротворяющий шелест листьев... На лужайке, поросшей полевой травой (нестриженый газон), устроена круговая железная дорога. Маленький паровозик с маленькими скрипучими вагончиками. Дети покупают билетики в дощатой будочке и передают их вежливому человеку. Рассаживаются по вагончикам, поезд отправляется в путь по кругу, а дети машут родителям. Вокруг зелено, запах чуть пожухлой травы. Мизерная цена, и, конечно, никакой рентабельности в коммерческом смысле.

Это было по-человечески. Это было хорошо не только для ушедшего века, это хорошо для детей и родителей во все времена.

В детском возрасте человек сладостно ощущает главную ценность человеческой жизни — свободу, без которой невозможны ни добродетельность, ни счастье, ни любовь. Посмотрим на ребёнка в том возрасте, когда на него ещё не навалился социум со своими бесконечными требованиями, нормами, правилами, идеологиями, то есть ребёнка двух-трёх лет.

Он любит бескорыстно, поскольку не знает, от кого и откуда что-то возникает; он изучает природу и созерцает её. Он двигается, когда хочет двигаться, рисует, когда хочет это делать, ест столько, сколько хочется, играет, когда играется, плачет, когда расстраивается, и смеётся, когда весело. Ребёнка не интересуют ни власть над кем-то, ни количество комнат в доме, в столице или в провинции он живёт, превосходит или не превосходит он кого-то своими внешними или интеллектуальными данными. Дети любят шлёпать по лужам, а взрослые любят материальный успех и карьеру. Первые любят природу, а вторые мало что любят, находясь в тенётах движения к успеху, в котором не остаётся места для жизни.

Для счастливого детства должны быть ниши обитания без окриков любящих родителей, пусть даже ценой рисков отморозить или прищемить пальчик, отбить пятки от прыжка с забора, расцарапать ноги и руки от залезания на дерево. Думаю, что непослушание детей во многих случаях — это первичная форма борьбы за свободу зарождающейся личности. Не всегда плохо, когда дети нарушают запреты — в ряде случаев это проявление свободы воли и свободы мышления ребёнка, формирование которых ему необходимы. Послушный на все сто процентов ребёнок — это потенциальный конформист и блёклая личность.

В отличие от взрослых дети живут практически полностью в сегодняшнем дне, то есть обретаются в действительности, а не виртуально. Дети оценивают счастье здесь и теперь, поскольку они ещё сохранили мудрость жить одним днём, данную им от рождения.

Эпоха первая: далёкое прошлое и первые две трети XX века

Самодеятельность в сохранении и приумножении детских игр: догонялки, прятки, вышибалы, штандр, белочка на дереве — собачка на земле, испорченный телефон, классики, стрелы, разрывные цепи, городки, дымовушка, стукалка, махнушка, чика, пристенок, в садовника; колечко-колечко, выйди на крылечко; царь горы, куча мала, снежки, сражения сосульками, замри, разнообразные игры в войну с самодельным оружием. Самодеятельные занятия как выжигание на берёсте и на деревянных дощечках лупой (увеличительным стеклом), изготовление по весне свистков из отрезка ветки липы, воздушные змеи (конечно, самодельные: бумага, дранка, мятый хлеб как клей, бечёвка), самодельные самокаты (из досок и больших подшипников)…

Все подвижные игры придумывались и происходили на основе того, что окружало ребят: кусты, сараи, заборы, холмы и спуски. Главным инструментом творчества мальчиков был, конечно, перочинный ножичек.

Самобытная жизнь детей этой эпохи в яркой образной форме изображена в стихотворении Татьяны Нужиной «Старый двор», которая посвятила его соседям по дому № 25 на улице Ленина (ныне Кремлёвская) в Казани.

Огромный двор, где множество квартир,
Здесь жили без удобств и без затей.
Как был безмерен этот детский мир,
Как много было здесь у нас друзей.

Богаты были — ножички, махнушки,
«Секреты» из красивых черепков,
Порой ходили грязные, как чушки,
А на ногах — десятки синяков.

Здесь было всё — обиды, дружба, драки,
А как отважно мы сигали с крыш…
Был свой театр, где даже забияки
В душе мечтали покорить Париж.

Играли в «стрелы», вышибалы, прятки,
Скакалки, «классы», прыгали с мячом,
Меняли марки, клея их в тетрадки,
И сковородки тёрли кирпичом.

Был свой «профессор» и свои «бандиты» —
Такие же, как все мы, малыши,
Давали сдачи и бывали квиты,
Смеялись и грустили от души.

Цветы акаций мы, как козы, ели,
Кусты огромной были высоты…
Потом в стручки заливисто свистели
И ошалело бегали коты.

Как в нас тогда энергия кипела,
На дальний пляж компанию вела.
И чья-то бабка в поисках седела.
А чья-то мать полночи не спала.

Мы ни минуты не были без дела,
Куда нас только чёрт не заносил —
На клён высокий залезали смело,
Носились так, что падали без сил.

Десятки лиц — был двор такой огромный,
Мне не забыть ничто и никого —
И этот двор, и быт донельзя скромный,
И чистый воздух детства моего.

Все наши плюсы, минусы — из детства,
Там каждый кустик помню до сих пор.
И защемит печальной грустью сердце,
Когда порой зайду на старый двор…

@2023 Развитие и экономика. Все права защищены
Свидетельство о регистрации ЭЛ № ФС 77 – 45891 от 15 июля 2011 года.

HELIX_NO_MODULE_OFFCANVAS