Евразийство – идеология имперскости
Евразийство – это философско-политическое движение, возникшее в 20-х годах прошлого века в кругах русской эмиграции на Западе и поставившее своей целью найти приемлемое позитивное истолкование смыслу и значению для России большевистской революции и марксистской идеологии, уничтоживших тысячелетнее Российское государство и империю дома Романовых. Подавляющим большинством русских эмигрантов большевистская революция и гражданская война воспринимались однозначно трагически (в политическом отношении в качестве национальной катастрофы и гибели России, а в духовном смысле как Апокалипсис и захват власти в России слугами Антихриста). Поэтому у группы русских философов-государственников, не принявших апокалипсическое истолкование Октября 1917 года, возникло стремление найти провиденциально-историческое объяснение этого события.
Поставленная цель была достигнута – сложилось представление, что провиденциальная роль России в качестве континентальной империи сводится к фундаментальному противостоянию миру англосаксонского атлантизма. Хотя подобные воззрения обычно выводят из славянофильской традиции, классическое евразийство отвергло этнокультурные парадигмы славянофильства и панславистский политический проект. Фактор «крови» не играл для евразийцев, как и для большевиков-интернационалистов, никакой роли. В то же время евразийцы не разделяли грез большевиков-ленинцев-троцкистов о мировой революции. Но у этого интеллектуального сообщества русских эмигрантов было много общего с большевиками-сталинистами: они мечтали о восстановлении державы в границах до Первой мировой войны с включением в ее состав – что особенно характерно – Монголии. Россия рассматривалась евразийцами в качестве «срединного» места между Европой и Азией, что не вступало в противоречие с интеграционно-экспансионистской идеологией большевиков. Традиционализму евразийцев была свойственна ярко выраженная имманентная направленность, игнорировавшая значимость трансцендентно-религиозных политических проектов, что также, по идее, должно было бы быть терпимо советской властью.
Эмигрантское евразийство стало антизападным имперским проектом, игнорировавшим глубинное трансцендентное противоречие между Российской и советской империями. Весь марксистский пафос большевиков представлялся евразийцам лишь ширмой, пустой болтовней, данью официальной идеологической советской «вывеске». Но такой взгляд отнюдь не вызывал восторга у большевистского руководства, и многие из лидеров евразийцев стали жертвами политических репрессией. Так, один из основателей евразийства Петр Савицкий был в 1945 году схвачен в Праге советской контрразведкой, переправлен в Москву и за «контрреволюционную» деятельность осужден на 8 лет лагерей. После отбытия срока он отказался остаться в СССР и вернулся в Чехословакию. Активный деятель левой пробольшевистской группы евразийцев, муж Марины Цветаевой Сергей Эфрон добровольно вернулся в СССР, где был расстрелян в 1941 году как «враг народа». Активный евразиец, крупный русский религиозный философ Лев Карсавин именно за участие в «антисоветском» евразийском движении в 1949 году был арестован, приговорен к 10 годам лагерей, где и скончался.
В Советском Союзе крупным представителем евразийства был выдающийся историк Лев Гумилев, отсидевший в ГУЛАГе в общей сложности более 10 лет, который развивал идеи восстановления утраченного союза между славянами и степными кочевниками Центральной Азии и Дальнего Востока.
В конечном итоге классическое евразийство, главным образом, по причине отсутствия единой идеологии, выраженной в рациональных понятиях, а также вследствие внутренних расколов и трагических судеб его приверженцев уже в 40-е годы прошлого века практически прекратило свое существование.
Наследие евразийской философии невозможно использовать в непосредственно политических целях, поскольку оно не содержит никакой конкретной политической программы, в отличие, например, от того же марксизма. Это философское движение оперирует скорее эмоциональными образами, как, например, ощущением суши или континента – ощущением, приписываемым евразийцами монгольскому восприятию окружающей действительности. Такое восприятие, по мнению евразийцев, было заимствовано впоследствии духовными преемниками монгольской традиции – русскими землепроходцами и строителями империи. Но главное, что это ощущение явилось противоположным западноевропейскому и англосаксонскому ощущению моря, подвигшему европейских конкистадоров на покорение всех остальных частей света в результате морских экспедиций. Подобного рода образы можно только при помощи богатой фантазии трансформировать в какую-либо политическую идеологию. Эмоциональность и неконкретность евразийства, а также отсутствие у него связи с трансцендентными ценностями, несомненно, свидетельствует о слабости этого мировоззрения именно как политической идеологии. Очень метко охарактеризовал евразийство Николай Бердяев: «Евразийство есть прежде всего направление эмоциональное, а не интеллектуальное, и эмоциональность его является реакцией творческих национальных и религиозных инстинктов на произошедшую катастрофу (то есть Октябрьскую революцию)».
Классическое русское евразийство 20–30-х годов прошлого века в эмиграции – это ярко выраженная релятивистская и оппортунистическая идеология имперскости. В чем-то близкими русскому евразийству оказались западные традиционалистские философские течения, представленные такими именами, как французский философ Рене Генон, итальянский мыслитель Юлиус Эвола и немецкий политический философ Карл Шмитт. Репутация двух последних западных интеллектуалов в научных кругах, несмотря на широкую популярность их трудов, является более чем сомнительной, в первую очередь, в связи с их открытыми симпатиями европейскому ультраправому лагерю. Уже упомянутый Александр Дугин – лидер российского неоевразийства – не отделяет себя от западноевропейского традиционалистского течения. Современное российское неоевразийство в целом является отнюдь не оппортунистическим и релятивистским, как классическое русское евразийство, а скорее – подобно сегодняшнему западному традиционализму – представляет собой типичное правоконсервативное идеологическое направление.