Голый человек бежит по пустыне
Владимир Сурин
Источник: альманах «Развитие и экономика», №3, август 2012, стр. 186
Владимир Александрович Сурин – директор Аналитического Центра изучения общественно значимых проблем
Что естественно – то и разумно. Такого рода факт следует оценивать однозначно позитивно. Поскольку в этом случае наглядно явлен единственно возможный, без вариантов способ поддержания жизни и здоровья. Как одного отдельного индивидуума, так и человечества в целом. И критерием истинности в данном случае, как и всегда, является своего рода Неоабсолют – общечеловеческая глобальная сумма мнений. Что можно этому абсолютному императиву противопоставить? Ведь именно мнение большинства – и есть истина.
Глобальная панорама постхристианского – и, шире, пострелигиозного – достоверного абсурда сегодня приобрела достаточно определенный вид. Вид множества горизонтальных взаимовписанных абсурдных антисмыслов. Бытийная вертикаль – как в умозрительном, так и в эмпирическом плане – незаметно, сама собой исчезла, ушла из мира. Одномерный мир в силу позитивной бытийной инерции это ощутил и самоназвал себя миром однополярным.
Уинстон Черчилль в присущей ему афористичной манере назвал три парадокса середины XX века: евреи – воюют, немцы – борются за мир, русские – покупают хлеб. За прошедшие более чем полвека мир стал на порядок более парадоксальным. И главные вызовы современной эпохи приобрели черты парадоксов. Парадоксов, на которые никак не реагирует массовое сознание. Просто не видит.
Назовем три наиболее впечатляющих из них.
Первый парадокс. Все наиболее успешные в экономическом плане постхристианские нации вот уже полвека стремительно физически вымирают. Трудовая миграция в страны с проблемной демографией ныне стала миграцией демографической. Идет и набирает ход процесс прямого физического замещения коренных вымирающих богатых наций бедными нациями с традиционной моделью многодетной семьи.
Зловещий афоризм: «Париж – это город, где когда-то жили французы», – ныне применим практически к каждой европейской стране.
Аргументация в пользу позитивного абсурдного антисмысла (еще один из парадоксов нашего времени) оказывается убедительнее, нежели честная констатация негативного конечного результата как реального факта.
Казалось бы, чем больше денег, чем больше богатства – тем больше детей должно быть в семье. Тем не менее имеется целый класс убедительных доказательств, опровергающих эту аксиому. Одномерная постхристианская эпоха обнулила, заключив в бытийную ленту Мебиуса сам принцип, что критерием истины является объективная реальность. Методологический универсум бытия – принцип дополнительности – оказался отброшенным, остался вне одномерного мира. Вместо него появился либеральный субмир мнений – о… либеральном субмире. Мир мнений о мире тоже стал одномерным! И в нем нет и не может быть ни истины, ни даже цензуры.
Самоорганизовалась система взаимосоотнесенных и взаимообусловленных либеральных ценностей – система, которая с железной логикой доказывает правильность жизненной стратегии, ведущей к депопуляции, к физическому вымиранию постхристианских народов.
Абсолютное непонимание постхристиан легко объясняет теорема Геделя. Согласно ей, чтобы увидеть невидимое в координатах некой системы, требуется принципиально новая целостная система. Так вот, применительно к постхристианской мотивации в недрах такой новой системы происходит сугубо антропный процесс: внутриличностную эстафету от «рацио» подхватывает «психо».
В результате неизбежная физическая катастрофа нации вследствие ее бездетности (или малодетности) оценивается… как приемлемое объективное явление. Не более того!
Определенным образом заданная либеральная аргументация обретает свойство самоценности. Парадоксальным образом закономерный итог (в данном случае – депопуляция) не воспринимается как естественное следствие самой такой аргументации.
Венчает эту парадоксальную картину либеральный софизм: аргументация и есть истина. Софизм, изгоняющий из современного мира симфонию науки и религии. Симфонию, которую не нужно создавать, но которую нужно просто суметь найти.