Павел Рыженко. Муравейник. 2004

Все в большей мере современный христианский мир открывает и признает,
что существенные элементы молитвенной жизни христианина, церковного
устроения, христианской этики имеют корни в православно-аскетической
традиции.

Но в из­ве­ст­ном смыс­ле та­кой на­уч­ный ас­пект яв­ля­ет­ся толь­ко внеш­ним: иси­хазм и ви­зан­тийс­кое нас­ле­дие выс­ту­па­ют здесь лишь как объ­ект изу­че­ния. Есть, од­на­ко, и мно­гие сто­ро­ны иси­хаз­ма, де­ла­ю­щие его цен­ным и ак­ту­аль­ным в са­мом его су­ще­ст­ве, внут­рен­нем со­дер­жа­нии. Все в боль­шей ме­ре сов­ре­мен­ный хрис­ти­а­нс­кий мир отк­ры­ва­ет и приз­на­ет, что су­ще­ст­вен­ные эле­мен­ты мо­лит­вен­ной жиз­ни хрис­ти­а­ни­на, цер­ков­но­го уст­ро­е­ния, хрис­ти­а­нс­кой эти­ки име­ют кор­ни в пра­вос­лав­но-ас­ке­ти­чес­кой тра­ди­ции, и се­год­ня эта тра­ди­ция про­дол­жа­ет быть важ­ным фак­то­ром в сох­ра­не­нии ус­то­ев хрис­ти­а­нс­ко­го су­ще­ст­во­ва­ния, хрис­ти­а­нс­кой нрав­ствен­ной дис­цип­ли­ны и строя лич­нос­ти, дви­жи­мо­го уст­рем­ле­ни­ем ко Хрис­ту. Здесь цен­ность и зна­че­ние иси­хаз­ма вы­хо­дят за рам­ки пра­вос­ла­вия. Еще в пос­та­нов­ле­ни­ях Вто­ро­го Ва­ти­ка­нс­ко­го со­бо­ра го­во­ри­лось, что «на Вос­то­ке проц­ве­та­ла ино­чес­кая ду­хов­ность <…> ко­то­рая ста­ла сво­е­го ро­да ис­точ­ни­ком ла­ти­нс­ких ре­ли­ги­оз­ных уч­реж­де­ний», то есть, ес­ли про­дол­жить, и ис­точ­ни­ком действу­ю­ще­го уст­ро­е­ния ла­ти­нс­кой Церк­ви. Па­па Ио­анн Па­вел II в эн­цик­ли­ке «Свет с Вос­то­ка» ука­зы­вал на об­щех­рис­ти­а­нс­кую цен­ность са­мо­го прин­ци­па свя­щен­но­без­мол­вия, на ко­то­ром сто­ит иси­хазм. В эн­цик­ли­ке ут­ве­рж­да­лось: «Все мы нуж­да­ем­ся в та­ком мол­ча­нии, пре­ис­пол­нен­ном ощу­ще­ния бла­го­го­вей­но­го при­су­т­ствия. <…> Все, ве­ру­ю­щие и не­ве­ру­ю­щие, нуж­да­ют­ся в том, что­бы на­у­чить­ся та­ко­му мол­ча­нию, ко­то­рое поз­во­ля­ло бы Дру­го­му го­во­рить <…> а нам по­ни­мать Его сло­во». Бла­го­да­ря по­доб­ным сви­де­тель­ствам, в сов­ре­мен­ном ми­ре иси­хазм действен­но и ус­пеш­но слу­жит пре­о­до­ле­нию ан­ти­ви­зан­тийс­ко­го ми­фа. Он приз­на­ет­ся важ­ною частью фон­да неп­ре­хо­дя­щих об­щех­рис­ти­а­нс­ких цен­нос­тей, ко­то­рые рав­но не­об­хо­ди­мы и в на­шей се­год­няш­ней хрис­ти­а­нс­кой жиз­ни. И это – но­вый, бо­лее ши­ро­кий, ас­пект ак­ту­аль­нос­ти иси­хаз­ма.

Этот ас­пект ве­дет нас и еще даль­ше. В суж­де­ни­ях эн­цик­ли­ки ря­дом ста­вят­ся ве­ру­ю­щие и не­ве­ру­ю­щие, за иси­хаз­мом тут ут­ве­рж­да­ет­ся не толь­ко об­щех­рис­ти­а­нс­кая, но и об­ще­че­ло­ве­чес­кая, уни­вер­саль­ная цен­ность. И сов­ре­мен­ные ис­сле­до­ва­ния иси­хаз­ма об­на­ру­жи­ва­ют в нем все бо­лее зна­чи­тель­ное и раз­но­об­раз­ное со­дер­жа­ние, об­ла­да­ю­щее та­кой цен­ностью. В чис­ле глав­ных нап­рав­ле­ний этих ис­сле­до­ва­ний – иси­ха­с­тская ант­ро­по­ло­гия, раск­ры­ва­ю­щая, ка­кой об­раз че­ло­ве­ка фор­ми­ру­ет­ся в иси­ха­с­тской прак­ти­ке хрис­то­це­нт­ри­чес­ко­го Бо­го­об­ще­ния, воз­во­дя­ще­го к обо­же­нию. В вос­хож­де­нии к обо­же­нию по зна­ме­ни­той «райс­кой лест­ви­це» иси­ха­с­тско­го опы­та про­ис­хо­дит лич­но­ст­ное стро­и­тель­ство, че­ло­век об­ре­та­ет лич­ность и иден­тич­ность – конс­ти­ту­и­ру­ет­ся. То есть иси­хазм ре­а­ли­зу­ет оп­ре­де­лен­ную па­ра­диг­му конс­ти­ту­ции че­ло­ве­ка – а имен­но, конс­ти­ту­ции на пу­ти си­нер­гии и обо­же­ния, встре­чи и со­е­ди­не­ния с Бо­же­ст­вен­ны­ми энер­ги­я­ми – и ста­но­вит­ся, та­ким об­ра­зом, шко­лой фор­ми­ро­ва­ния лич­нос­ти. Важ­но за­ме­тить, что в иси­ха­с­тской прак­ти­ке лич­ность фор­ми­ру­ет­ся пол­но­мер­но, не толь­ко в ин­ди­ви­ду­аль­ных, но и в со­ци­аль­ных из­ме­ре­ни­ях. На ран­нем сво­ем эта­пе, в эпо­ху еги­пе­тс­ких от­цов-пус­тын­ни­ков, иси­хазм дол­жен был соз­дать ос­но­ву ис­ку­с­ства «ум­но­го де­ла­ния», вы­ра­бо­тать тон­кие ме­то­ди­ки кон­це­нт­ра­ции вни­ма­ния и неп­рес­тан­ной мо­лит­вы. Эти за­да­чи тре­бу­ют от ас­ке­та пол­ной сос­ре­до­то­чен­нос­ти на пе­ре­у­ст­рой­стве «внут­рен­не­го че­ло­ве­ка» и для это­го – аб­со­лют­но­го ис­хо­да из ми­ра, от­ка­за от вся­ко­го учас­тия в со­ци­аль­ной жиз­ни. Но да­лее, с об­ре­те­ни­ем зре­лос­ти в ду­хов­ном опы­те, про­ис­хо­дит возв­рат ас­ке­та к об­ще­нию и об­ще­ст­ву, в од­них слу­ча­ях ог­ра­ни­чи­ва­ю­щий­ся со­об­ще­ст­вом мо­на­хов, но в дру­гих – вклю­ча­ю­щий и вы­ход в мирс­кую жизнь для по­мо­щи, на­у­че­ния, со­ве­та ближ­ним. Здесь про­ис­хо­дит сво­е­об­раз­ная «иси­ха­с­тская со­ци­а­ли­за­ция», при ко­то­рой иси­ха­с­тские на­ча­ла вно­сят­ся в меж­че­ло­ве­чес­кие от­но­ше­ния, в со­ци­аль­ные ро­ли.

Иси­ха­с­тские мо­де­ли лич­но­ст­но­го стро­и­тель­ства и в осо­бен­нос­ти иси­ха­с­тские стра­те­гии со­ци­а­ли­за­ции весь­ма ак­ту­аль­ны и цен­ны в на­ши дни. Сов­ре­мен­ная ант­ро­по­ло­ги­чес­кая си­ту­а­ция име­ет приз­на­ки кри­зи­са, ибо че­ло­век не­уп­рав­ля­е­мо ме­ня­ет­ся и мно­гие из про­ис­хо­дя­щих пе­ре­мен име­ют не­га­тив­ную нап­рав­лен­ность. Че­ло­век раз­ви­ва­ет ра­ди­каль­ные и экстре­маль­ные трен­ды, трен­ды, раз­мы­ва­ю­щие его иден­тич­ность (как в вир­ту­аль­ных прак­ти­ках) или стре­мя­щи­е­ся во­об­ще отб­ро­сить ее (как в прак­ти­ках, нап­рав­лен­ных к пост­че­ло­ве­ку). В об­ще­ст­ве раз­ру­ша­ют­ся ус­то­яв­ши­е­ся ти­пы и спо­со­бы со­ци­а­ли­за­ции, по­яв­ля­ют­ся но­вые, свя­зан­ные с ве­ду­щи­ми сов­ре­мен­ны­ми про­цес­са­ми – гло­ба­ли­за­ци­ей, компь­ю­те­ри­за­ци­ей, вир­ту­а­ли­за­ци­ей, – и че­ло­век с бес­по­кой­ством за­ме­ча­ет, что эти при­хо­дя­щие ме­ха­низ­мы со­ци­а­ли­за­ции и ком­му­ни­ка­ции обед­ня­ют его лич­ность и его от­но­ше­ния с дру­ги­ми людь­ми, зас­тав­ля­ют его ут­ра­чи­вать че­ло­веч­ность. В та­ких ус­ло­ви­ях иси­ха­с­тские ус­та­нов­ки со­ци­а­ли­за­ции, иси­ха­с­тские лич­но­ст­ные прак­ти­ки отк­ры­ва­ют воз­мож­нос­ти про­ти­вос­то­я­ния кри­зис­ным тен­ден­ци­ям. Они спо­соб­ны стать про­ти­во­ве­сом рис­кам и вы­зо­вам сов­ре­мен­нос­ти – тен­ден­ци­ям вир­ту­а­ли­за­ции че­ло­ве­ка, пе­ре­хо­да к пост­че­ло­ве­ку, обед­не­ния и фор­ма­ли­за­ции об­ще­ния. И это зна­чит, что иси­хазм се­год­ня – это еще и важ­ный ду­хов­но-ант­ро­по­ло­ги­чес­кий ре­сурс ви­зан­тийс­ко­го нас­ле­дия.