G20: а те ли туда входят?
Вадим Трухачёв

Источник: альманах «Развитие и экономика», №7, сентябрь 2013, стр. 12

Вадим Вадимович Трухачёв – кандидат исторических наук, журналист-международник, специалист по истории стран Центральной Европы и проблемам Евросоюза

 

5-6 сентября в Петербурге состоится одно из крупнейших событий политической и экономической жизни 2013 г. – встреча глав государств и правительств стран «Большой двадцатки». Лидерам G20 предстоит продвинуться по пути преодоления продолжающегося кризиса. Но перед ними стоит еще одна важная задача – придать G20 свое особое лицо. Кроме того, есть вопросы относительно того, что не все страны и регионы должным образом представлены в «двадцатке».

Будучи председателем «двадцатки», Россия подготовила весьма впечатляющую повестку дня предстоящего форума. Мировым политикам первого ряда предстоит обсудить вопросы, связанные с реформой международной финансовой системы, развитием энергетических рынков и торговли, противодействием коррупции, борьбой с безработицей и обеспечением долгосрочного экономического роста.

Россия подошла к своему председательству более чем ответственно. Так, с начала 2013 г. в Москву неоднократно приезжали министры финансов G20. По итогам переговоров 19-20 июля они рекомендовали одобрить план по противодействию уходу от налогов транснациональными компаниями, из-за чего казны многих государств теряют миллиарды, если не триллионы, долларов. Воплощение подобного плана в жизнь позволит повысить прозрачность компаний – тем самым будет решена крайне важная для современного мира проблема.

В то же время перед участниками саммита все последние годы стоит один и тот же вопрос: что такое «Большая двадцатка» и зачем она нужна? Темы на форумах такого рода поднимаются более чем актуальные, а вот собственное лицо организация в глазах многих пока не обрела. И у России как у председателя G20 задача найти для нее такой формат, чтобы он заставил говорить о «двадцатке» как о новой, ключевой для современного мира силе.

Малозаметная «расширенная восьмерка»

Идея создания G20 возникла в конце 1990-х гг., когда на дворе бушевал предыдущий крупный экономический кризис. Среди его жертв тогда оказалась и Россия (приснопамятный дефолт 1998 г.). Кроме того, сильный удар пришлось пережить Индонезии и Аргентине. Экономики более развитых государств устояли, но многим из них (к примеру, Японии) тоже пришлось несладко.

К тому моменту роль «вершителя экономических судеб мира» закрепилась за «Большой восьмеркой». В нее входили США, Канада, Япония, Великобритания, Франция, Германия, Италия и Россия. Однако мир был к тому моменту уже сложнее. Росли Китай и Индия, постепенно набирали вес Бразилия и Южная Африка. Южная Корея превратилась в технологического гиганта. Стало понятно, что в одиночку G8 с проблемами современного мира не справится.

Автором идеи G20 чаще других называют бывшего премьер-министра Канады Пола Мартина. В то же время учредительная конференция состоялась в декабре 1999 г. в Берлине. Министры финансов «семерки» (без России) объявили, что новый клуб станет площадкой для диалога с развивающимися странами по главным вопросам мировой экономической политики.

Кто же вошел в новый клуб? Разумеется, страны «Большой восьмерки», а также будущие партнеры России по БРИКС – Китай, Индия, Бразилия, ЮАР. Кроме того, организацию пополнили региональные державы – Южная Корея, Индонезия, Саудовская Аравия, Турция, Аргентина, Мексика, Австралия. Список венчал Евросоюз, который вошел в организацию на правах единого образования. В целом на эти страны приходилось 90 процентов мирового ВНП, 80 процентов мировой торговли, почти 70 процентов населения.

Кризис 1998–2001 гг. сменился «тучными нулевыми». Цена на нефть резко пошла вверх, США и их партнеры по западному сообществу могли говорить, что все нормально. G20 еще несколько лет оставалась узким профессиональным клубом, куда входили исключительно министры финансов и главы центробанков. Ее было практически не видно и не слышно. Изменил подобное положение вещей только кризис, начавшийся в 2008 г. и не преодоленный до сих пор.

Из тени на высший уровень

С началом кризиса G20 превратилась в клуб, куда входят два десятка глав государств и правительств плюс примкнувшие к ним руководители ООН, МВФ, Всемирного банка, а также президенты и премьеры специально приглашенных стран. Первая встреча такого формата состоялась в ноябре 2008 г. в Вашингтоне. К тому времени уже случился ипотечный кризис в США, а Венгрия и Исландия первыми оказались на краю финансового краха.

Инициаторами форума выступили премьер Великобритании Гордон Браун и президент Франции Николя Саркози. Однако атмосфера была не слишком располагающей к переговорам. Хозяином саммита был «хромой селезень» Джордж Буш-младший, политика администрации которого и способствовала возникновению кризиса. Только что отгремела война в Южной Осетии, так что отношения России и Запада были более чем прохладными. Протесты на Западе против Олимпиады в Пекине не лучшим образом влияли на отношения Европы и Северной Америки с Китаем.

Атмосферу удалось улучшить ко второму саммиту, который прошел весной 2009 г. в Лондоне. Далее форумы проходили в Питтсбурге, Торонто, Сеуле, Каннах. Соответственно менялись и страны-председатели. Лидеры из раза в раз обсуждали возможности предотвращения глобальной рецессии, укрепления финансового сектора, борьбы с протекционизмом. Впоследствии перешли к сокращению выплат топ-менеджерам крупнейших корпораций, сокращению дефицитов бюджетов, усилению контроля за банками.

В 2012 г. главы государств встречались в мексиканском Лос-Кабосе. Главной темой стал долговой кризис в еврозоне. По итогам саммита договорились об увеличении резервов МВФ. Все сошлись на том, что пути развития экономики каждое государство определяет самостоятельно, однако все обязаны следить за тем, чтобы не нанести ущерб как другим участникам «двад­цатки», так и прочим государствам вообще.

Организация без своего лица

Но постоянно действующей организации из G20 не получилось. У нее нет секретариата, нет штаб-квартиры (даже «кочующей» с места на место). Панацеей от главных экономических бед планеты форумы не стали, обязательства договаривающихся сторон были весьма общими и расплывчатыми. Вдобавок возникали вопросы такого рода: а кто собственно уполномочил именно эти страны вершить судьбы мира? В чем смысл «двадцатки»? До начала председательства России ни один из предшественников нашей страны не мог дать на них вразумительные ответы.

Ярче других претензии к «двад­цатке» сформулировал в 2010 г. глава МИД Норвегии Йонас Гар Стере. В интервью немецкому журналу Der Spiegel он произнес: «“Двадцатка” – один из крупнейших откатов назад со времен Второй мировой войны». Он добавил, что его страна никого не уполномочивала решать за нее, как себя вести. Стере особо подчеркнул, что времена, когда великие державы решали, какой быть карте мира, должны остаться в XIX веке.

Практические плоды деятельности «двадцатки» страны, не входящие в нее, также особо и не ощутили. Скажем, найти в чешском, словацком или австрийском Интернете крупную аналитическую статью, посвященную не отдельным государствам или проблемам, а G20 в целом, практически невозможно. А ведь те же Чехия, Словакия и Австрия через Евросоюз в «двадцатке», вроде бы, опосредованно представлены. Да и в странах-участницах G20 больше пишут не о самой организации, а об обсуждаемых проблемах и точках зрения на нее отдельных государств.

Некоторое исключение из правила составил чешский политологический интернет-журнал Neviditelnyˆ pes, где появилась статья местного политолога Мирослава Замечника. Оценка, данная им G20 в июле прошлого года, просто уничтожающая: «Нет никакого смысла разбирать состав G20, почему тот или другой принадлежит к числу избранных, а иной – нет. Равно как и ее легитимность с точки зрения международного права». Автор отмечал, что ВВП тех же Мексики или Аргентины всего вдвое превышают чешский, да и к Евросоюзу как, вроде бы, выразителю чешских интересов есть претензии.

 

@2023 Развитие и экономика. Все права защищены
Свидетельство о регистрации ЭЛ № ФС 77 – 45891 от 15 июля 2011 года.

HELIX_NO_MODULE_OFFCANVAS