Где запрятан сеньораж?
Александр Айвазов
Специально для портала devec.ru
Интересная дискуссия разгорелась на страницах журнала «Вопросы экономики» в прошлом году вокруг политики, осуществляемой ЦБ РФ в статьях К.Юдаевой, С.Глазьева и Д.Тулина. В своей статье «О возможностях, целях и механизмах денежно-кредитной политики в текущей ситуации» К.Юдаева совершенно справедливо утверждает, что ответ на вопрос: какую политику проводить, зависит от диагноза. Я бы только уточнил: от правильно поставленного диагноза, чего, к сожалению, я не нашел в статье самой К.Юдаевой, утверждающей, что «ряд признаков указывает не на циклический, а на структурный характер наметившегося экономического спада». Это заявление К.Юдаевой тождественно утверждению, что в связи с тем, что структура воды в снежинках отличается от структуры воды в дожде, следовательно, выпадение снега, а не дождя, носит структурный, а не циклический характер, и никакой связи с приходом зимы, изменения в структуре выпавших осадков, не имеют. С точки зрения нормальной логики, полный бред, с точки зрения г-жи Юдаевой, убедительное доказательство.
Структурный кризис порожден циклическими кризисами
А с другой стороны, о каких циклах она ведет речь? Если о «деловых циклах», тогда пусть объяснит, что это такое. «Цикл Китчина» - это деловой цикл? А «цикл Жугляра»? – это тоже деловой цикл? А «цикл Кузнеца»? А «цикл Кондратьева»? А «вековые циклы накопления капитала Дж.Арриги»? Прежде чем утверждать, что кризис носит не циклический характер необходимо сначала определить, о чем идет речь. Разные части капитала имеют разные циклы своего развития. Если мы ведем разговор о товарах и товарно-материальных запасах, то у них короткий цикл обращения в 3-4 года, зависящий от колебаний спроса и предложения на рынке, их еще в 1920-х гг. исследовал английский экономист Дж.Китчин. Если мы говорим о качественных изменениях в активной части основного капитала (станков, оборудования, роботизированных комплексов, конвейерных линиях и т.д.), тогда мы говорим о циклах К.Жугляра, продолжительностью 7-11 лет.
Если же мы рассматривает процесс строительства жилья, инфраструктурных объектов, производственных зданий и т.д., то это циклы С.Кузнеца, продолжительностью 20-25 лет. А если же мы ведем речь о смене парадигмы технологического развития, о формировании и смене ТУ (технологических укладов), то это циклы Н.Кондратьева, на понижательных волнах которых происходит формирование новых ТУ (или как говорил сам Кондратьев «изменение запаса основных капитальных благ»), благодаря которым происходит преодоление стагнации мировой экономики и переход на качественно новый, более высокий уровень технологического развития. Но есть еще и вековые системные циклы накопления капитала (которые исследовали Ф.Бродель и Дж.Арриги, а также Л.Бадалян и В.Криворотов), в рамках которых формируются определенная мир-система (И.Валлерстайн) со страной-лидером, с центром и периферией, и отношениями в рамках которых формируется определенная система неэквивалентного обмена, между центром и периферией, за счет которой осуществляется процветание центра и ограбление периферии.
О каких циклах ведет речь в своей статье К.Юдаева? Судя по всему, она понятия не имеет обо всех этих циклах. К.Юдаева в силу своей принадлежности к либерально-монетаристскому мейнстриму просто игнорирует теории циклического развития, одним из ярких представителей которой как раз и является С.Глазьев, разработавший теорию смены ТУ. Поэтому, определяя политику ЦБ, она ставит абсолютно неверный диагноз, т.к. не понимает в какой исторической ситуации находится мировая экономика в целом, и какое место в не занимает экономика России. К.Юдаева пытается воспользоваться механизмами «тонкой настройки», применяемые ЦБ развитых стран в условиях стабильного экономического развития, для сбалансированности своих высокоразвитых экономик в условиях абсолютно непригодных для этого. Результат политики, основанной на неверном диагнозе, Россия и получила в декабре 2014 года, а до этого в 1998 и 2008 гг. И именно в следствие неверно поставленного диагноза ситуация в российской экономики будет и дальше ухудшаться, как бы при этом не шаманили представители либерального мейнстрима.
Мир после 2008 года переживает не период спокойного постепенного развития, а период высокой турбулентности, связанный с новой сменой ТУ, с переходом от V к VI большому Кондратьевскому циклу, а также – к смене Американского системного цикла накопления капитала Азиатским, который сформирует новую многополярную мир-систему XXI века. Сходный период экономического развития мир переживал в 1930-х гг., когда происходил переход с Британского к Американскому системному циклу накопления капитала, который получил название «Великой депрессии», а К.Юдаева для своего «диагноза» пользуется примерами из совершенно другого периода мирового экономического развития 1970-80-х гг., когда происходил переход с IV на V ТУ, и соответственно с IV на V Кондратьевский цикл, а главное – от индустриальной к финансовой экспансии, но внутри Американского цикла накопления капитала. Правда, именно в 1970-80-х гг. формировалась так любимая Юдаевой неолиберальная или либерально-монетаристская модель экономического развития, сменившая кейнсианскую модель, господствовавшую в 1930-70-ые гг.
К тому моменту, когда какая-то идеологическая парадигма становится «мейнстримом», она становится уже тормозом для дальнейшего развития экономики. «Новый курс» Ф.Рузвельта и теория Дж.М.Кейнса (которые зародились в 1930-х гг. и вывели американскую и всю мировую экономику из Великой депрессии) были восприняты в штыки Американской ассоциацией экономистов, т.к. мейнстримом тогда была неоклассическая теория, которая и привела к Великой депрессии. В 1970-х гг. именно кейнсианская теория была безоговорочным мейнстримом, когда президент США Р.Никсон говорил: «Все мы тут кейнсианцы!», но мировая экономика при этом свалилась в стагфляцию, порожденную исчерпанностью этой парадигмы экономического развития. Поэтому в 1980-х гг. и произошла неолиберальная революция, что к 1970-м гг. кейнсианство исчерпало свой потенциал развития, а к 2000-ым гг. уже либерально-монетаристская идеология стала экономическим мейнстримом, в результате чего мировая экономика вошла в затяжной экономический кризис, начавшийся в 2008 году. И сейчас мир ожидает переход на новую парадигму экономического мышления, которую можно условно назвать посткейнсианством, в то время как либерально-монетаристский мейнстрим стал уже тормозом мирового развития.
Поэтому в исторические периоды подобно нынешнему (или периоду 1930-х гг.) открывается «окно возможности» для резкого скачка стран периферии в число стран центра (как это произошло с СССР в 190-х гг.), за счет опережающего развития нового ТУ, о чем как раз и пишет в своей статье С.Глазьев. Подходы Юдаевой и Глазьева – это два диаметрально противоположных подхода к проводимой РФ экономической политике. Если руководство РФ выбирает «новый НЭП» неолибералов, тогда должна использоваться «тонкая настройка» кредитно-денежной политики, в результате которой получим «стагнацию экономики при относительно низких темпах инфляции (К.Юдаева)», застой и дальнейшее отставание в развитии, т.к. инструментами «тонкой настройки» можно добиться только торможения экономики, а не прорыва в будущее. Поэтому в конце статьи у К.Юдаевой и вышла «оговорка по Фрейду», что «необходимо избегать шагов, которые могут дестабилизировать ситуацию» (в условиях мирового финансово-экономического кризиса «стабилизация ситуации» - это замораживание кризиса), а самая «стабильная» ситуация, как известно, бывает на кладбище.
Если же российское руководство выбирает «новую ИНДУСТРИАЛИЗАЦИЮ» с овладением VI ТУ, которую предлагает нам С.Глазьев, тогда нужна кардинальная смена парадигмы экономической политики, т.е. именно то, о чем пишет в своей статье и Д.Тулин: «Необходимы более радикальные и продуманные меры по смене финансовой парадигмы, финансово-экономической модели». Только так можно осуществить прорыв в будущие лидеры мирового экономического развития, как это сделал СССР 80 лет тому назад. И тянуть с этим нельзя, т.к. «окно возможностей» захлопнется не позднее 2018-20 гг., а дальше прорыв в лидеры мировой экономики будет крайне затруднен, а скорее всего и невозможен, т.к. все места в центре новой мир-системы окажутся занятыми. Сейчас уже определились основные претенденты на лидерство в будущей мир-системе – это США, ЕС и Китай, но есть еще и вакансии, на которые могут претендовать Япония, Россия, Индия, Бразилия и другие страны. К 2020 году структура новой мир-системы будет окончательно определена, и страны, не попавшие в центр образуют периферию нового мирового порядка. И очень не хотелось бы, чтобы Россия вновь оказалась на периферии мирового развития.
Критика Д.Тулиным взглядов С.Глазьева
Д.Тулин излагает суть противоречий С.Глазьева и К.Юдаевой следующим образом: «Позиция К. Юдаевой, пожалуй, не нуждается в комментариях. Она построена на классической денежной теории и в целом соответствует общепринятым в мире подходам к государственному денежно-кредитному регулированию… Более интересными для критического разбора представляются достаточно нетрадиционные взгляды С.Глазьева». Нетрадиционные, имеется в виду «отличные от мейнстрима», т.е. не соответствующие либерально-монетаристским воззрениям. «Вот суть критики С.Глазьевым либерально-монетаристских подходов К.Юдаевой и тех, кто за нею стоит, основанные на следующих основных теоретических положениях. Первое. Денежная эмиссия должна служить важнейшим катализатором экономического роста и инвестиций в основные средства. Второе. Денежная эмиссия, осуществляемая центральным банком посредством приобретения иностранной валюты, имеет иную экономическую природу и приводит к иным последствиям по сравнению с денежной эмиссией вследствие кредитования центральным банком заемщиков-резидентов – отечественных банков и собственного государства. Эмиссия под обеспечение внутренних кредитов выступает «драйвером» экономического роста, а эмиссия под обеспечение иностранной валютой не только не способна обеспечить развитие, но и является инструментом «латентного ограбления нашей страны.