Наталья Балахничева в роли Золушки в одноименном балете

Зри­те­ли, при­хо­дя­щие на спек­такль в Кремль, да­же и не по­доз­ре­ва­ют о том, что поч­ти на каж­дом спек­так­ле пос­ле то­го, как вык­лю­чит­ся свет и под­ни­мет­ся за­на­вес, в зал с ле­вой сто­ро­ны в пар­те­ре прос­каль­зы­ва­ет не­за­мет­ной тенью Мак­си­мо­ва. Она смот­рит, как тан­цу­ют спек­такль ее уче­ни­цы и так­же не­за­мет­но ис­че­за­ет из за­ла за нес­коль­ко ми­нут до окон­ча­ния спек­так­ля. Так бы­ло поч­ти всег­да, ког­да тан­це­ва­ла На­та­ша.
Прош­ло ка­кое-то вре­мя, и обс­то­я­тель­ства лич­ной жиз­ни зас­та­ви­ли ме­ня уво­лить­ся из те­ат­ра. Но че­рез пол­го­да я встре­тил слу­чай­но Ека­те­ри­ну Сер­ге­ев­ну око­ло ЦУ­Ма, и мы заш­ли ту­да вмес­те. У нее бы­ла па­у­за меж­ду ре­пе­ти­ци­я­ми, и она заш­ла ку­пить ка­кие-то га­зе­ты или крос­свор­ды. «Я вас очень люб­лю, Ека­те­ри­на Сер­ге­ев­на.» «Мы те­бя то­же пом­ним и лю­бим, возв­ра­щай­ся.» Че­рез нес­коль­ко дней я опять стал ра­бо­тать с Ека­те­ри­ной Сер­ге­ев­ной. При­дя за­но­во в те­атр, бы­ло очень стран­но уз­нать, что ком­на­ту от­ды­ха вре­мен­но зак­ры­ли, что­бы рас­ши­рить ка­би­нет для зав. труп­пой. Ему пос­та­ви­ли ог­ром­ный оваль­ный стол из бе­ре­зы в ка­би­нет. Это оз­на­ча­ло, что от­ды­хать в па­у­зах пос­ле ре­пе­ти­ций и ку­рить мы смо­жем те­перь толь­ко в лест­нич­ном про­ле­те, а пи­а­нис­тов во­об­ще по­се­ли­ли в... ту­а­лет. Прос­то вот так вот взя­ли и сня­ли ар­ма­ту­ру в ту­а­ле­те, толь­ко дыр­ку от тру­бы зак­ры­ли и пос­та­ви­ли ту­да два шка­фа с но­та­ми. Это бы­ло от­но­ше­ние хоз­час­ти те­ат­ра к пи­а­нис­там, ко­то­рые ра­бо­та­ли всег­да с ужас­ны­ми но­та­ми и сло­ман­ны­ми маг­ни­то­фо­на­ми, по­лу­чая при этом еще ко­пей­ки.
В тот пе­ри­од Вла­ди­мир Ва­силь­ев стал ди­рек­то­ром Боль­шо­го те­ат­ра, и Ека­те­ри­на Сер­ге­ев­на то­же ста­ла пре­по­да­вать там па­рал­лель­но. Нуж­но от­ме­тить, что Ека­те­ри­на Сер­ге­ев­на всег­да с бла­го­го­ве­ни­ем про­из­но­си­ла имя Во­ло­дя и го­во­ри­ла о нем, как о Бо­ге.