{div width:385|float:left}{module Андрей Тарковский}{/div}В заключение я могу сказать, что сейчас ведется довольно обширная дискуссия как в международных организациях, так и среди культурологов, по поводу того, что же из себя представляет культурное многообразие, хорошо это или плохо. В Европе культурное многообразие является одной из священных коров, подобно Карлу Марксу и В.И. Ленину в советский период у нас. Европейцы разве что не молятся на культурное многообразие, культурное разнообразие становится предметом разного рода исследований, публикаций и т.д. И появляется термин «мультикультурализм», который обозначает множественность культур в пределах одного государства, и является, на мой взгляд, уже архаичным, устаревшим представлением о том, каким образом функционирует современная культура. Тем более, если культурное многообразие в этом аспекте понимается в основном как многообразие этническое, и тот факт, что в Германии появились турки, во Франции алжирцы, а в Голландии индонезийцы, рассматривается как разрушение традиционного представления о нации и государстве. Франция до последнего держалась за идею, что все проживающие на территории Франции граждане Франции являются французами. И мы с удивлением читали в сносках, что Андрей Тарковский стал французом по национальности с момента своего поселения в Париже, а в нашей терминологии, естественно, французом по национальности он не стал: он принял французское гражданство. Чтобы как-то преодолеть эту однозначную трактовку мультикультурализма, появился термин «интеркультурализм», который обозначает взаимодействие между различными нациями. Этот термин тоже уже отходит в прошлое, а на его место приходит придуманный Михаилом Эпштейном – гением в изобретении новых слов – термин «транскультурализм», где именно взаимодействие разных культур, способность человека существовать в разных культурах, самому внутри себя устанавливать мосты между различными культурами, становится тем авангардом, вокруг которого должна, с его точки зрения, строиться современная культура. И это приводит к проблеме того, что называют, переводя калькой с зарубежных языков, идентичностью, или самобытностью, или индивидуальностью, или самоосознанием человека. Здесь водораздел в исследованиях и даже между исследователями на практике проходит между теми, кто считает, что исследователь должен быть представителем только одного культурного сообщества и не имеет права в той же категории переходить в другое, и теми людьми, которые считают, что ты можешь выбирать любое культурное сообщество, и молодое поколение в этом плане демонстрирует завидную последовательность, обгоняя профессоров и академиков, поскольку в последней переписи населения (о чем я узнал с удовольствием) какое-то количество молодых людей записало себя по национальности эльфами и хоббитами. Тем самым они продемонстрировали, что человек выбирает свою национальность, а вовсе не получает ее в наследство от своих родителей, от крови и почвы или от своего местожительства. И вот на этой сюрреалистической ноте я хотел бы закончить анализ электронной культуры и экранной культуры, в данном случае восходящей из книжной культуры, поскольку первоначально книга Толкиена – это все-таки книга, и лишь потом фильм, и лишь потом он был показан по телевидению и превратился в видеоигру, но, тем не менее, это единый процесс восхождения, который приводит к существенным трансформациям в культуре, которые, к сожалению, мы усматриваем уже тогда, когда они захватили культуру в целом.