Прокуратура (за которой остается надзор за соблюдением законов и борьба с коррупцией) от функции государственного обвинения должна быть освобождена. Обвинение и защита осуществляются в рамках одного сословия (трудового объединения) правоведов – не за гонорары, а в рамках выполнения профессиональных обязанностей и в перспективе карьерного роста. Профессиональные судьи назначаются пожизненно и могут смещаться за совершенные правонарушения Верховной властью, от имени которой оглашается приговор и которая является высшей апелляционной инстанцией. Могут также создаваться сословные (профессиональные) суды (по типу советских товарищеских судов, но с реальными, в том числе уголовно-процессуальными, полномочиями), военные, церковно-православные, казачьи, шариатские суды, суды обычного права малых народов и т.д. – при возможности подачи апелляций на их решения Верховной власти. В случае, если один из участников процесса не подлежит такому суду, обязательно привлечение всех участников процесса к Верховному суду.

Возможно существование двух «уровней права» – общегосударственного (имперского) и местного, включая местное обычное и религиозное (шариат, шаманское право народов Севера и т.д.), как это было в Российской империи. Разумеется, местное право может быть использовано только внутри местных и этнических общностей, а при иных принадлежностях участников правоотношения применяется имперское право. Возможно также существование сословного права – более широкого, чем нынешнее корпоративное, вплоть до создания сословных судов. Так соотносится единое правовое пространство и право как «мера свободы» в его многообразии.

Тем самым право избавляется от своего отчужденного характера и начинает жить живой жизнью.

Это и должно стать избавлением-исцелением от права и одновременно избавлением-исцелением самого права, путем к его «аутентичному экзистированию» (Мартин Хайдеггер), «сродности» (Григорий Сковорода).