Евразийский проект и Русский вопрос
В. Карпец
Источник: альманах «Развитие и экономика», №2, март 2012, стр. 34
В.И. Карпец – член Союза писателей России, кандидат юридических наук
{div width:385|float:left}{module Rig-Sergiy}{/div}В свое время Андрей Николаевич Зелинский, сын великого русского химика и большого мыслителя Николая Дмитриевича Зелинского, пересказывал автору этих строк, посещавшему вечера в музее ученого, слова Николая Дмитриевича о том, что после неизбежного крушения коммунизма только евразийство сможет стать той идеей, которая объединит страну. Конечно, в то время говорилось об СССР, но ведь СССР, если отбросить марксистскую риторику, и был «Большой Россией», только сменившей, говоря словами Волошина, «знаки и возглавья».
В начале 1990-х, когда Советский Союз рухнул и Россия осталась в куцых, геополитически не оформленных границах РФ, идеи евразийства разделялись практически всеми патриотами – от Великого Князя Владимира Кирилловича (вне зависимости от отношения к «правам Кирилловичей» на Российский Престол) до руководства «новой Компартии» – КПРФ. В этом был путь к национальному согласию. Группа молодых тогда интеллектуалов-нонконформистов во главе с Александром Дугиным (сегодня – профессором МГУ и автором фундаментальных работ по постфилософии и постсоциологии) начала разрабатывать «новоевразийский проект», в котором идеи князя Трубецкого, Савицкого, Алексеева, а также Льва Гумилева обретали философскую опору в тончайших построениях европейского традиционализма. Возникшая на основе «новоевразийства» геополитическая школа обрела поддержку в Генштабе Российской армии, не говоря уже о самых широких слоях государственно-патриотически настроенной общественности. Это был первый масштабный Русский – именно Русский – проект, на основе которого воссоздание исторической России было возможным уже тогда. В начале «нулевых», с приходом к власти президента Владимира Путина, началось постепенное – слишком постепенное, слишком медленное, как сегодня очевидно! – внедрение евразийской идеологии в мышление кремлевской верхушки, прерванное в 2008-м… Однако осенью 2011-го премьер-министр и кандидат в президенты России Путин прямо выступил с проектом создания – пока что в пределах экономики – Евразийского союза на основе единого пространства России, Украины, Белоруссии и Казахстана, которые одновременно являются членами более широких евразийских структур – ЕврАзЭС и ШОС. Евразийский союз должен быть открыт и взаимодействовать также с государствами Европы, где в принципе возможно образование «неоголлистской оси» Париж–Берлин–Москва.
Евразийство – это не только воссоздание России, но и проект мироустройства,
основанного на национально-религиозных традициях, правах народов, многообразии
культур, типов правления, образов жизни, на подлинной свободе.
Не случайно враги исторической России (назовем их прямо – англо-американский глобализм и мировой транснациональный – преимущественно сионистский – капитал) с середины «нулевых» обрушивают именно на евразийство главный диверсионно-идеологический удар. Ведь евразийство – это не только воссоздание России, но и альтернативный их проекту мировой диктатуры проект мироустройства, основанного на национально-религиозных традициях, правах народов (а не только атомарного «человека»), многообразии культур, типов правления, образов жизни, на подлинной свободе. Кроме того, евразийство – это прежде всего геополитика – геополитика сопротивления нашего континента заморскому порабощению. Под давлением этих сил Путин в 2007–2008 гг. «ушел в тень», уступив свой пост «приемлемому» для них юристу Дмитрию Медведеву. Сегодня Владимир Путин возвращается.
Однако вспомним: именно тогда, когда стал действительно возможен – причем на уровне, превышающем примитивный политический дуализм «власть–оппозиция», – Русский прорыв как внутри страны, так и вовне, был нанесен удар по самому больному месту – поднимающемуся национальному самосознанию русского народа.