Русская поэзия сто лет назад

Первая половина 1913 года оказалась периодом, когда были созданы многие ставшие впоследствии известными произведения будущих гениев русской культуры. Вспомним некоторых из них.

Источник: альманах «Развитие и экономика», №6, июнь 2013, стр. 198

Федор Сологуб

Федор Сологуб – поэт скорее забытый, нежели известный. Имя его еще на слуху, а вот стихи не сразу вспоминаются. Хотя столетие назад он был одним из самых популярных и, несомненно, значительных писателей и поэтов России. В 1913 году ему исполнилось 50 лет, и он был, пожалуй, самым старшим по возрасту среди тех русских поэтов, которых мы относим к Серебряному веку, если иметь в виду поэтов, так сказать, первого ряда. К этому времени Сологуб успел окончить университет, десять лет проработать учителем в провинции, а потом и в Петербурге, издать два романа, несколько сборников рассказов и популярные «Политические сказочки», написать несколько пьес, шедших во многих театрах России, выпустить ряд поэтических сборников. Если сделать выборку из стихов, написанных поэтом в 1913 году – а мы поставили перед собой именно такую задачу, – можно напомнить строки, живущие в памяти, но как бы не имеющие автора: «Каждый год я болен в декабре, не умею я без солнца жить». Или вот эти строчки: «Стихия Александра Блока – метель, взвивающая снег. Как жуток зыбкий санный бег в стихии Александра Блока». Федор Сологуб был писателем и поэтом с ярко выраженной гражданской позицией. В его творчестве немало наблюдений, подобных этим: «Ты живешь безумно и погано, улица, доступная для всех, – грохот пыльный, хохот хулигана, пьяной проститутки ржавый смех. Копошатся мерзкие подруги – злоба, грязь, порочность, нищета». Зафиксировав, так сказать, социальную болезнь, поэт задает вопрос и сам дает на него ответ: «Как возникнуть может в этом круге вдохновенно-светлая мечта? Но возникнет! Вечно возникает! Жизнь народа творчеством полна, и над мутной пеной воздвигает красоту всемирную волна». Судьба поэта была непроста, а в своем последнем – послереволюционном – периоде трагична. Но еще задолго до этого – до войны, революций и всего, что за этим последовало, – в мирном 1913 году поэт вглядывается в собственную жизнь:

Беден дом мой пасмурный
Нажитым добром,
Не блестит алмазами,
Не звенит сребром,
Но зато в нем сладостно
Плакать о былом.

 

За мое убожество
Милый дар мне дан
Облекать все горести
В радужный туман
И целить напевами
Боль душевных ран.

 

Жизнь влача печальную,
Вовсе не тужу.
У окошка вечером
Тихо посижу,
Проходящим девушкам
Сказку расскажу.

 

Под окном поставил я
Длинную скамью.
Там присядут странницы –
Песню им спою,
Золото звенящее
В души их пролью.

 

Только чаще серая
Провлечется пыль,
И в окно раскрытое
На резной костыль
Тихо осыпается
Изжитая быль.

Иван Бунин

К 1913 году, который мы приняли в этом очерке за точку отсчета, Бунин – уже знаменитый писатель, признанный мастер, академик Российской Академии наук по разряду изящной словесности, кавалер Золотой Пушкинской медали. Обращаясь к написанному Буниным в 1913 году, мы видим, что зачастую темами его стихов становились путевые впечатления: в этом году он много путешествовал по Европе, а зиму целиком провел на Капри. Отсюда и строчки: «Восемь лет в Венеции я не был», «Ночью в море крепко спать хотелось, измотало зыбью нашу барку, на носу – угодника Николу, на корме – малиновый фонарик». Но, как это часто бывает с русскими писателями, нежась в ласковых итальянских зимах, он вспоминает и свою Россию, ее фольклор («В чистом поле, у камня Алатыря, будит конь Святогора-богатыря») и ее зиму:

Среди кривых стволов, среди ветвей корявых
Ползет молочный дым: окуривают сад.
Все яблони в цвету – и вот, в зеленых травах
Огни, как языки, краснеют и дрожат.

Бесцветный запад чист – жди к полночи мороза.
И соловьи всю ночь поют из теплых гнезд
В дурмане голубом дымящего навоза,
В серебряной пыли туманно-ярких звезд.