– Юрий Аркадьевич, я все-таки хочу еще раз вернуться к тому, с чего начал, – к нынешней спортомании. В последние десятилетия спорт стал очень ходовым, так сказать, товаром на медийном рынке. Значит, на такой товар существует устойчивый спрос. Чем Вы объясните подобный маркетинговый успех? Почему сегодняшний обыватель – как на Западе, так и у нас – не может себе представить свой день без трансляций с соревнований и даже без обычных новостных спортивных сводок?

– Дело в том, что в современном глобализированном и компьютеризированном обществе очень мало по-настоящему качественных зрелищ в режиме реального времени. Парадоксально, да? Казалось бы, технических возможностей для производства подобных зрелищ несравнимо больше, чем прежде, но на рынке предложений почти сплошные фейки, примитивные поделки, придуманные забавы. И спорт на этом фоне остается одной из немногих территорий, где имеются именно такие зрелища. Конечно, не надо обольщаться. В спорте есть и допинг, и договорняки, и разные другие закулисные игры. Это было всегда – и, полагаю, останется впредь. Но тем не менее на сегодняшний день спорт является все-таки лучшим и наиболее конкурентоспособным зрелищным товаром. К тому же в ситуации, когда очередная мировая война уже представляется невозможной – хочется в это верить, – спорт создает возможности для выхода естественных для человека адреналиновых эмоций, но только в мирных сражениях и поединках – как для самих участников, так и – что гораздо более важно – для массового стороннего наблюдателя.

– Да, но мы еще помним те времена, когда спортивные баталии воспринимались как просто продолжение внешней политики, только другими средствами. В связи с эти вспоминаются наши легендарные сражения с канадскими хоккеистами. Или полное интриг противостояние Карпов–Корчной.

– Да, история спорта знает массу примеров тому. Не будем идти далеко – вспомним все ту же нашу первую – для СССР – Олимпиаду 1952 года. На ней наша футбольная сборная потерпела поражение от сборной Югославии. Было два матча. В первом мы сыграли вничью – 5:5. А вот во втором матче проиграли «злейшим врагам товарища Сталина», «натовским наймитам», «фашистской клике Тито–Ранковича» со счетом 1:3. Нетрудно догадаться, что по итогам Олимпиады были сделаны соответствующие оргвыводы – была разогнана лучшая на тот момент футбольная команда Центрального дома Советской армии.

– То есть обошлось без более серьезных последствий?

– Безусловно, 1952 год – время невегетарианское, но тем не менее более трагичных оргвыводов тогда не последовало.

– Весь наш небогатый опыт организации Олимпиад – я имею в виду летние игры 80-го и предстоящие зимние в Сочи – предельно политизирован. Наши оппоненты и тогда чинили, и сейчас чинят нам массу препятствий. То есть и тогда, и сейчас проведение Олимпиады – это своего рода способ отстаивания наших геополитических интересов.

– Да, большая политика была ощутимым фоном XXII летних Олимпийских игр 1980 года в Москве – она остается фоном и Олимпиады под тем же номером, только зимней, в Сочи. В этом смысле даже показательно сравнить обе Олимпиады. Впервые о возможности бойкота сочинской Олимпиады наши оппоненты заговорили уже через год после принятия решения о ее проведении в России – в августе 2008 года, когда произошли известные события вокруг Грузии. Если бы на дворе был 1980 год, то бойкот Олимпиады скорее всего стал бы свершившимся фактом. Но, к счастью, эпоха бойкотов Олимпиад по политическим мотивам закончилась. В 1980 году бойкот московской Олимпиаде был объявлен при практически аналогичных обстоятельствах – с формальной точки зрения, разумеется, – после ввода советских войск в Афганистан, что – по меркам того времени – было неуникальным случаем вмешательства в дела другого государства. Но тогдашний президент США Картер решил сыграть на этом ради повышения собственных политических акций в преддверии предстоящей президентской кампании и выступил с инициативой бойкота московских игр. Но бойкот Картеру не помог – его не переизбрали. Зато его инициатива ударила по спортсменам стран, поддержавших бойкот, – они лишились возможности приехать в Москву и стать олимпийскими чемпионами или вынуждены были выступать под олимпийским флагом вопреки позиции собственных властей. А ведь Олимпиады проводятся раз в четыре года, и век спортсмена небесконечен. Через четыре года уже с нашей стороны последовал симметричный ответ – при Черненко мы отказались ехать на Олимпиаду в Лос-Анджелес и не пустили туда наших восточноевропейских товарищей за исключением Румынии. Между тем сила советского спорта на тот момент была исключительной, и вполне возможно, что мы упустили шанс не просто выполнить сталинские установки насчет сбора медального золота, но сделать это на территории нашего главного противника. В конце концов, и в Москве, и в Вашингтоне осознали бесперспективность политики олимпийских бойкотов. И уже в годы перестройки Советский Союз принимает решение ехать на Олимпиаду в Сеул, хотя с Южной Кореей у нас тогда даже не было дипломатических отношений. И этот шаг Москвы тем более обращал на себя внимание, что с Соединенными Штатами дипломатические отношения у нас имелись, поэтому не ехать в 1984-м в Лос-Анджелес формальных поводов не было – кроме разве что желания отомстить этим проклятым империалистам за бойкот Олимпиады-80. Вместе с тем московская Олимпиада и с точки зрения ее организации, и с точки зрения достигнутых на ней спортивных результатов состоялась, несмотря на бойкот. Конечно, если бы в Москву приехали все те, которых не пустили их правительства, подчинившиеся решению Вашингтона, мы выиграли бы не 80 золотых медалей, а меньше – но не критически меньше. В любом случае сила тогдашнего советского спорта была бы доказана.

– Если брать сочинскую Олимпиаду – многое ли изменилось? То, что большая политика и на этот раз дает о себе знать очень настойчиво, это очевидно. Но все же есть какие-то перемены – в стилистике, в тональности этой политической составляющей – по сравнению с Олимпиадой-80?

– Сейчас, безусловно, Олимпиады – как и спорт в целом – политизированы несравнимо меньше. Точнее, большой спорт, конечно, остается политизированным, но просто многие из приемов его увязывания с большой политикой по умолчанию считаются недопустимыми, недостойными уважающих себя государств. Но какие-то подобного рода акции – менее масштабные и менее значимые – по-прежнему практикуются, никуда они не делись. Возьмем хотя бы язвительные публикации в британской прессе по поводу проведения Чемпионата мира по футболу 2018 года в России. Можно не сомневаться в том, что британские СМИ будут продолжать себя вести так же вплоть до 2018 года. Видимо, это просто такой стиль корпоративного поведения, типичное проявление характерной национальной манерности – пускай даже и во вред себе. Ведь хорошо известно, что Англия проиграла соревнование за право проведения футбольного первенства 2018 года во многом именно из-за сутяжных публикаций британских спортивных журналистов о членах исполкома ФИФА. Если бы не эти публикации, то англичане вполне могли бы получить чемпионат 2018 года. Тем более что с 1966 года у них не было Чемпионата мира по футболу. Все-таки родоначальники футбола имеют право на такой праздник – самое главное в мире событие, связанное с этой игрой. То есть такого рода акции были и будут, а вот призывы к бойкоту Олимпиады больше не раздаются, даже со стороны Грузии – ее спортсмены приедут в Сочи.

– То есть большая политика по-прежнему присутствует в большом спорте – разве что подобный симбиоз стал несколько более, как сейчас любят выражаться, политкорректным. Но в таком случае впервые заявленный перед Олимпиадой в Хельсинки принципиальный советский подход к мировым первенствам как к мирным сражениям с нашими оппонентами действует и поныне? Только надо что-то подрегулировать, привести в соответствие с эпохой? Вообще если брать шире и не только в смысле внешнеполитического аспекта большого спорта, что в действующих сегодня у нас подходах к мировым соревнованиям – в том числе к Олимпиадам – нуждается в корректировке?

– Мне кажется, что сталинская установка на максимальное количество медалей или на безусловную победу в неофициальном командном зачете должна быть снята как лозунг. Эта установка – своего рода рудимент эпохи, когда у нас было принято считать, что, как пел Визбор, «в области балета мы впереди <…> планеты всей». И хотя «в области балета» Россия по-прежнему на первом месте, от такой пропагандистской установки пора отказаться. Потому что очень часто спортивные неудачи тяжелы вдвойне, если накануне их наши медийные ресурсы, особенно телевидение, предрекали нам безусловную победу. Поэтому возьму на себя смелость сделать следующий осторожный прогноз. Исход сочинской Олимпиады будет положительным уже хотя бы потому, что не произойдет такого провала, какой случился на последних зимних играх в Ванкувере, где мы смогли выиграть только 3 золотые медали и к тому же потерпели сокрушительное поражение в хоккее от канадцев. Такого в нашей спортивной истории не случалось уже довольно давно. А лучше Ванкувера – это уже хорошо, это уже подъем на новый уровень. Да и главное, что Россия получила возможность провести этот яркий мировой спортивный праздник.

– Второй раз в истории, после 34-летнего перерыва, мы снова принимаем у себя Олимпийские игры. Давайте сравним обе Олимпиады – в Москве и в Сочи – вот по какому критерию. В 80-м, безусловно, действовала, как Вы охарактеризовали, сталинская установка на получение нашими спортсменами максимального количества медалей и на первенство в командном зачете. Но вместе с тем явственно чувствовалась и другая установка – и по своему накалу она даже где-то превосходила первую, – а именно: провести Олимпиаду на высоком уровне, особенно в ситуации устроенного нам бойкота. Но вместе с тем не только провести достойно, но и с максимальными результатами для себя. Сегодня, как мне кажется, очевиден перекос в сугубо организационную сторону: чтобы все прошло нормально, без каких бы то ни было эксцессов. Выиграть медали, конечно, хорошо бы, но главное – достойно справиться с миссией организатора Олимпиады. Это так?

– Да, я думаю, что в первую очередь – достойное проведение. И такая установка как раз является вполне оправданной. Тем более что 2014 год принципиальным образом отличается от 1980 года. Какое бы ностальгическое чувство мы ни испытывали по позднесоветской эпохе, наше общество тогда было закрытым и режимным. Давайте вспомним, чем сопровождалась Олимпиада-80? Высылкой из Москвы всех нежелательных элементов – алкоголиков, проституток, – вообще закрытием столицы для всех тех, для которых это только было возможным. Избавлялись даже от школьников и студентов, кроме задействованных в обслуживании игр. Всё это, конечно, совершенно замечательные с точки зрения сегодняшней повседневности факты. А вспомним знаковые атрибуты Олимпиады-80 – джем в миниатюрных упаковках, сок в маленьких пакетиках, финское масло и финский сервелат в нарезке, – которые потом москвичи и гости столицы доедали в течение нескольких месяцев. Сегодня, во всяком случае, эти и другие продукты не представляют собой дефицита, вокруг них нет никакого ажиотажа. И в этом плане жизнь изменилась кардинально. Да и само общество уже совершенно другое, и страна тоже совершенно другая. И вот уже в такой стране проведение Олимпиады выглядит чем-то естественным и нормальным. А 1980 год – это чрезвычайное происшествие и для общества, и для власти – включая самого Леонида Ильича Брежнева, которому в его возрасте пришлось произнести речь на открытии Олимпиады на стадионе в Лужниках. Сегодня же – никакой чрезвычайщины, а закономерное следствие того, что Россия сейчас – одна из ведущих спортивных стран. По крайней мере, на последних летних играх в Лондоне мы вошли в первую тройку, и этот результат отражает наше действительное положение в летних видах спорта. Что касается зимних видов, то здесь, как я уже сказал, в силу ряда причин мы неконкурентоспособны в целом ряде новых олимпийских соревнований, да и традиционные виды – лыжи, коньки – у нас не на самом высоком уровне. Поэтому соревноваться за золото мы можем только в очень ограниченном количестве зимних видов – хотя и очень зрелищных типа хоккея или биатлона. Поэтому, еще раз повторю, в Сочи для нас главное – это достойное проведение Олимпиады, а свои награды – реальные, по силам – мы и так получим. И пускай британские СМИ злопыхательствуют по поводу проведения у нас через четыре года мирового футбольного праздника – это их право, как и наше право – не придавать подобным выпадам никакого значения. Безусловно, у нас еще очень много чего можно и нужно критиковать, но главное, что за прошедшие после Олимпиады-80 34 года произошло качественное изменение нашей повседневности. Сочинская Олимпиада станет доказательством того, что существует новая Россия, которая может даже в субтропиках провести зимние игры.