Коллаж Андрея Седых

Россия и Америка: скатывание к войне
Грэм Аллисон, Дмитрий Саймс

Грэм Аллисон – директор Белферовского центра науки и международных отношений Института государственного управления им. Джона Кеннеди Гарвардского университета, бывший помощник министра обороны по вопросам политики и планирования
Дмитрий Саймс – издатель журнала The National Interest, руководитель Центра национальных интересов

Часть I

Ричард Никсон заметил после развала Советского Союза, что Соединенные Штаты выиграли холодную войну, но пока еще не добились мира. С тех пор в Белом доме сменились три президента, представлявших две основные политические партии США, но ни одному из них так и не удалось решить эту задачу.

Напротив, мир представляется все менее досягаемым по мере того, как угрозы безопасности и процветанию США умножаются как на системном уровне, где ряд недовольных положением дел крупных держав бросает все новые вызовы международному порядку, так и на государственном и субгосударственном уровне, где недовольные этнические, племенные, религиозные и иные группы дестабилизируют ключевые страны и даже целые регионы. Наиболее опасными являются разногласия по международной системе и прерогативам крупных держав в непосредственно окружающих их регионах. Исторически сложилось так, что такого рода споры вызывали наибольшие конфликты. Эти разногласия лежат в основе напряженных отношений США и других стран Запада с Россией, а также, что еще более зловеще, с Китаем. В настоящее время наиболее срочным вызовом является текущий кризис на Украине. Там можно услышать жуткие отголоски событий, которые 100 лет назад привели к катастрофе, известной как Первая мировая война. На момент написания данной статьи неоднозначное, узкое и непоследовательно интерпретируемое соглашение «Минск-2» продолжало действовать, и мы можем надеяться на то, что оно приведет к дальнейшим договоренностям, которые предотвратят возвращение «горячей войны». Но война уже случилась и, возможно, продолжится, отражая глубокие противоречия, которые Америка не сможет разрешить, если она не возьмется за них честно и прямо.

В Соединенных Штатах и Европе многие считают, что обеспечение независимости Украины – это лучший способ предотвратить возобновление Россией ее исторической имперской миссии. Приверженцы этой точки зрения настаивают на том, что Запад должен сделать все, что требуется, чтобы предотвратить прямой или косвенный контроль Кремля над Украиной. В противном случае, как им кажется, Россия вновь воссоздаст советскую империю и станет угрожать всей Европе. В России же, наоборот, многие утверждают, что Россия готова признать суверенитет Украины и ее территориальную целостность (за исключением Крыма), но при этом Москва потребует не меньшего, чем любая другая великая держава потребовала бы на своих рубежах. Безопасность на западной границе России требует особых отношений с Украиной, а также некую степень почтения, оказание которого ожидается крупными державами в сферах их влияния. В частности, российский истеблишмент считает, что страна никогда не может быть в безопасности, если Украина вступит в НАТО или станет частью враждебного евро-атлантического сообщества. С точки зрения представителей этого истеблишмента, российское требование нейтрального статуса Украины не подлежит обсуждению, по крайней мере до тех пор, пока Россия в состоянии защищать интересы своей национальной безопасности.

Когда Советский Союз распался в 1991 году, Россия оказалась на коленях, попав в зависимость от западной помощи. В тот момент страна была поглощена собственными внутренними заботами. С учетом этого контекста неудивительно, что западные лидеры привыкли за те годы игнорировать мнение России. Но с момента своего прихода к власти в 1999 году Владимир Путин вновь повел Россию по пути осознания себя в качестве великой державы. Обнадеженные ростом производства нефти и цен на черное золото, которые позволили удвоить ВВП России за время пятнадцатилетнего правления Путина, россияне все чаще отвергают подобное отношение со стороны Запада. Американцам не мешало бы вспомнить последовательность событий, которые привели к нападению Японии на США в Перл-Харборе и вступлению Америки во Вторую мировую войну. В 1941 году Соединенные Штаты наложили почти полное эмбарго на поставки нефти в Японию, чтобы наказать ее за агрессию на Азиатском материке. К сожалению, Вашингтон сильно недооценил реакцию Японии на эти действия. Как впоследствии заметил один из мудрецов послевоенного периода госсекретарь США Дин Ачесон, американское правительство ошиблось не в прогнозе действий японцев в Азии или же враждебности, которую американское эмбарго вызовет в Японии, а в предвидении того, на какой невероятный риск пойдет генерал Тодзио для достижения своих целей. Никто в Вашингтоне не понимал, что Тодзио и его режим рассматривали завоевание Азии не как реализацию неких амбиций, а как необходимое условие для выживания режима. Для японцев это был вопрос жизни и смерти.

Всего за несколько дней до Перл-Харбора специальный посланник Японии Сабуро Курусу заявил в Вашингтоне: «Японский народ считает, что экономические меры являются намного более эффективным оружием войны, чем военные меры; что… на них оказывают чрезвычайно сильное давление со стороны Соединенных Штатов с тем, чтобы они уступили американским требованиям; и что сражаться для них предпочтительнее, чем поддаться давлению». Несмотря на это предупреждение, японская реакция на экономическую войну со стороны Соединенных Штатов застала Америку врасплох, приведя к гибели 2500 человек и потоплению значительной части Тихоокеанского флота США. Изучение прогнозов последствий принятия тех или иных вариантов важных внешнеполитических ходов недавними администрациями США должно стать ярким предупреждающим световым сигналом. Администрация Клинтона сначала неправильно интерпретировала продолжительную и кровопролитную гражданскую войну в Югославии, а затем навязала свое шаткое решение участникам этого конфликта, попутно разозлив Россию и Китай. В момент принятия решения вторгнуться в Ирак и сменить режим Саддама Хусейна на демократически избранный Джордж Буш-младший считал, как это он сам сказал, что его действия «послужат мощным примером вольности и свободы в той части мира, которая отчаянно нуждается в вольности и свободе». Буш-младший и его команда твердо придерживались этого убеждения, несмотря на многочисленные предупреждения о том, что война приведет к фрагментации Ирака по племенному и религиозному признаку, что шииты будут доминировать в любом избранном правительстве в Багдаде и что от ослабления Ирака в основном выиграет шиитский Иран. Затем администрация Обамы присоединилась к Великобритании и Франции в проведении крупной воздушной кампании в Ливии с тем, чтобы сместить Муаммара эль-Каддафи. Последовавший за этим хаос сыграл роль в убийстве посла США и других американских дипломатов, а также в превращении Ливии в прибежище исламских экстремистов, угрожающих соседям Ливии и Америке гораздо больше, чем режим Каддафи. В начале гражданской войны в Сирии администрация Обамы потребовала отставки президента Башара аль-Асада, хотя он никогда не представлял собой прямую угрозу для Америки. Ни администрация Обамы, ни члены конгресса не восприняли всерьез предсказания того, что именно исламские экстремисты, а не умеренные фракции станут доминировать среди сил сирийской оппозиции, а также того, что Асада будет нелегко сместить.

@2023 Развитие и экономика. Все права защищены
Свидетельство о регистрации ЭЛ № ФС 77 – 45891 от 15 июля 2011 года.

HELIX_NO_MODULE_OFFCANVAS